сутки вывели к защитнику. Лицо Нели было растерянное и меня это насторожило.
– С вами будет работать другой адвокат, со мной соглашение расторгнуто. Причина мне не известна, это решение вашей жены, – не поздоровавшись, бегло сказала она.
Я молчал, не зная, что и говорить.
– Значит, так надо, жене виднее, – молча подумал я.
– Документы я передам новому адвокату, апелляция написана и отправлена. Вам удачи, будьте осторожны, вам могут навредить, – тихо сказала она последнюю фразу и вышла.
Лицо её было очень расстроенное, глаза, как тогда мне увиделось, были мокрые от накатывающих слёз.
Что тогда в ней так играло, профессиональная ревность, обида или настоящее врождённое чувство быть рядом с человеком и его проблемами, видя свою возможность в помощи?
Следом зашёл новый адвокат. Я понимал теперь скупость в разговоре со мной моего бывшего адвоката: она знала, что наш разговор уже слушает новый защитник.
– Максим Юрьевич Розенштейн, – с важным и гордым видом представился мой новый защитник, показав удостоверение.
У Нели я удостоверения не видел, она этим не козыряла, – сразу сравнил я поведение адвокатов.
Молодой опрятный мужчина лет сорока. Дорогой портфель, часы, которые он явно показывает мне, ручка с чернилами, красивый блокнот. Все эти надутые пузыри для манипуляций уже долгие годы не работали в отношении меня. Я человек дела, слова для меня в работе— это только форма донести информацию. Внешность и умение себя подать на первой встрече имели для меня важность только с точки распознавания человека.
Я продолжал пристально смотреть на него, всем видом давая понять, что нам придётся работать по-мужски, и то, что я попустил бы женщине, с ним не пройдёт. Видел его напор и наглость, чего не было у Нели.
– Кто вас нанимал? – дерзко спросил я.
Этого он точно не ожидал от меня и сразу стушевался.
– Ваша жена, – оробев от вопроса, ответил он.
– Тогда принесите от неё записку, тогда мы продолжим общение, – безапелляционно заявил ему.
– Она ждёт меня на улице, я сейчас вернусь, – сказал он, спешно засобиравшись на выход.
Слова, что моя жена рядом, придали мне спокойствие и теплоту внутри. Моё сердце встрепенулось и заиграло новыми красками ощущений. Мысли сейчас были только о ней и сложностях в её жизни из-за меня.
Она ведь ничего такого не умеет, всё делал в нашей семье я. Я просил её быть только верной женой, хозяйкой в нашем доме и матерью для наших детей. Это, возможно, много, для кого-то и невыполнимо, но моя жена справлялась с этим идеально. Все тяготы, долю добытчика, стратега я взял на себя, порой даже не прося совета у неё. Ей сейчас трудно, она очень женственная и несамостоятельная в сложных вопросах. Я ей сам создал тепличные и стерильные условия жизни, умело оградив от всяких проблем. Теперь ей надо быть
