Его серые глазёнки смотрели на меня, он ждал совета, понимая сложность своей ситуации и начало тюремного пути. Что я ему тогда мог сказать, когда был в неведении и нуждался в наставничестве сам.
Свет над нарами выключили, переключив на ночной режим. Ядовито-белая лампочка зажглась над входной дверью.
– Оба-на, сейчас начнётся движуха, тюрьма живёт ночью, – громко сказал Сашка, голосом бывалого и опять въедливо уставился на меня.
Все сидели, прислушиваясь к ночным шумам вокруг. Было необычно тихо, вся тюрьма ожидала начала жизни.
Громкий выкрик на улице дал команду к движению по тюрьме.
– Один, три, шесть, дай дорогу, это девять ноль, – несколько раз звучал голос за окном. Тюрьма зашумела, застучала, начала свою жизнь.
– Сияр, иди, грей ухо, – сказал Сашка.
Сияр, зная свои обязанности, беспрекословно встал у дверей, прислонив своё ухо к отверстиям в броне для просматривания камеры постовыми. В коридоре всё замерло, только перекрикивание между камерами арестантов.
Количество незнакомых мне слов, разные голоса и звуки меня очень оживили. Я ощутил себя участником чего-то нового, ещё неизвестного мне.
Мы услышали явный стук и команду «девять, строим дорогу». Андрей тут же начал вынимать штапик из окна, снял стекло. Сашка, нырнув под нары, достал разобранный кипятильник, скрученный крючком. Умело начал приматывать его к штапику верёвкой, сплетённой из распушенной китайской синтетической сумки, которая, потрёпанная, валялась в углу.
– Готово, ждём, – сказал уже тихим голосом Сашка.
Все замолчали. С потолка послышался стук и крик «принимай».
Андрей с палкой нырнул в окно. Через две решётки в полметра от него, в прорезанное отверстие сетки-рабицы он начал отлавливать спускавшуюся веревку с небольшим мешочком на ней. Я только наблюдал за этим.
– Ребята три дня в СИЗО и уже такой опыт и сноровка, вот дела, – не без удивления подумал я.
– Нас так научили те, кто был с нами до вас, вы запоминайте и учите этому других, это обязательное правило. Тут на откосе окна написаны все сигналы, фразы, сколько и по какому поводу стучать в стену, – сказал мне Сашка, наблюдая за работой Андрея.
Верёвка с маленьким мешком была у нас. В ней лежала записка и две пачки сигарет.
«Привет арестанты, если есть нужда, пишите, если есть излишки какие, можете передать нам, мы тоже подогреем братву. Если есть новенькие, пусть пишут Ф.И.О. год рождения, откуда, статью и кто по жизни. Связь сейчас спустим, положите на телефон, сколько сможете», – шёпотом прочитал Андрей.
Вам надо писать, на этой же бумажке с обратной стороны, – сказал мне Сашка.
– Зачем, зачем им это, да и мне тоже, – с недоумением поинтересовался я.
– Так надо, они должны знать, правила такие. Они не дадут телефон кому попало. Не лишайте нас связи
