понимаю, но тебе надо держаться, не загонять себя в депрессию. Страшного ничего нет, это не может продолжаться долго. Меня просто нет рядом, вот и всё. Надо терпеть. Такая сейчас воля Божья, молись только. Боженька милостив, он даст утешение и покажет выход.
– Молюсь. Неля сказала, что тебя отпустят по апелляции. Прокурор написал жалобу какую-то, что не видит причину ареста, – уже собранным голосом сказала жена.
– Как твоя спина, что ты кушаешь? Завтра буду готовить передачу, ждали, когда тебя переведут в СИЗО. Все родные рядом, звонят, передают привет, – совсем твердым и собранным голосом продолжила она.
– Всё нормально у меня, я здоров и сыт. Надеюсь, будет возможность и завтра поговорить. Этот звонок тебе и для меня был неожиданностью. Я подумаю, и скажу что-то конкретное. Буду заканчивать. Положи на этот номер двести рублей.
– Ты не бойся за нас, у нас всё нормально, мы тебя ждём. Я люблю тебя! – сказала жена и опять тихо заплакала.
– Я люблю тебя, береги детей, – ответил я, проглатывая ком в горле, не имея сил произнести более ни одного слова.
Её слёзы накрывали меня, не давая моей душе сил. Они были настоящими, пропитанными любовью и это было важно для меня сейчас.
Есть люди с простой, чистой душой, детской. В них нет хитрости и злобы, такими они не стали, такими они родились. Они любят и видят только красоту и добро, другое им чуждо. Им не надо самолюбиво держаться за маленькие чужие истины и добродетели, они уже наделены душевным добром с рождения. Простых, чистых и блаженных видно сразу, душа их чувствует и с улыбкой принимает. Мы знаем и не делаем, говорим, надо идти и не идём. Но есть и другие, они идут и живут, как умеют, в своей чистой простоте. Вот такой была у меня жена.
Сашка тоже успел поговорить, ютясь, как воробей, у окна. Слов и тона его разговора я не слышал. Мы пили чай и курили, перебрасываясь с ребятами скупыми фразами.
Ты меня слышишь – Сашка?
Телефон ночной тюремной дорогой отправился на своё место дневного отдыха. Сияр и Андрей спали, мы же с Сашкой заварили чай.
– Я летом болтался всегда на море, рядом с ним жил в соседнем селе. Там меня и нашли старшие ребята, двое из них уже сидели. Они мне рассказали о тяготах в заключении, братстве и понятиях тюремной жизни. Мне нравилось их слушать, смотреть, как они себя ведут – крутые. Вот и согласился я им помогать, перебрасывать через забор ночью на лагерь коноплю. Ездил сам в указанное место, перебрасывал и уходил. Они меня угощали пивом, брали с собой на море, иногда кормили, денег не давали. Сказали, что это западло, на этом зарабатывать. Я не знаю, знала ли моя девушка, чем я занимаюсь. Она была против моей дружбы с этой компанией. Они ей не нравились, да и парень её бывший сидел за наркотики. Я отказался им помогать, и они пропали осенью совсем. Мы были очень рады, что они отстали от меня. Я иногда скучал, мне не хватало их компании и остроты в жизни. Весной один вернулся, сказал, что у них проблемы, и двоих посадили. «Брось ещё раз, надо братву подогреть, чтобы нашим пацанам
