tureuw, arshaah…
Я заметил, как вспыхнули при этом ее зеленые глаза. И хоть несла она какую-то чушь на тарабарском языке, но паническая атака разжала свои стальные кольца, тревожность медленно отступала.
– Легче?
Я кивнул. Какое-то время мы плыли молча. Лодка неторопливо разрезала носом молочно-розовую гладь, следуя за еле заметным течением. Горько-соленый запах въелся в кожу настолько, что уже перестал раздражать обоняние.
– Ярослав, – представился вдруг я, разорвав тишину. Мне очень захотелось чего-то привычного. Так пусть будет хотя бы имя – мое, родное, а не это чуждое «дроу». – Меня зовут Ярослав.
– Сибель.
– Красиво звучит. Как-то по-итальянски. Или по-французски…
Девушка пожала плечами, явно не понимая, о чем речь.
– Послушай, Сибель… – Ее имя приятно перекатывалось на языке. – Тот голубой камзол… ну то есть инквиз… он назвал тебя ведьмой. Это ведь не ругательство было?
– Нет. – Она опустила голову, словно стыдясь. – Но я только несварение и икоту умею насылать. Чуть-чуть знаю целительство. Бабушка Лорен учила меня.
– Подожди, подожди. Так это из-за тебя инквиза так скрутило?
– Угу, – кивнула она.
– А чего ж ты тогда в первый раз не шарахнула по нему своими пакостями, когда инквиз на тебя петлю накинул?
– На земле я не могу сопротивляться его магии. Но здесь, на этом озере, розидарий ослабляет инквизов.
– Это радует. И… спасибо.
Мы вновь замолчали. Я собирался с духом, чтобы задать главный вопрос всех вопросов.
– Сибель, а как я вообще здесь оказался – в этом месте, в мире этом вашем? Почему в этом теле? Как мне снова стать собой? Как вернуться домой?
– Я не знаю, Ярро! – резко выкрикнула она, оригинально сократив мое имя. – Не-зна-ю, слышишь?! Спроси у того дроу, который был в этом теле до тебя.
– Так я и спрошу. Он же, гад такой, мне всю жизнь испортил! Скажи только как? Где его искать?
– Я не знаю.
– А что ты вообще знаешь?!
«Черт! Черт! Дерьмо!»
Я начал вновь закипать от всей этой неразберихи. Но глубоко вздохнул, затем медленно выдохнул, успокаиваясь. Не время для паники. Надо думать.
– Сибель, а в моем теле он может быть? Ну как в кино – раз, и поменялись местами. И теперь каждому из нас надо совершить подвиг или какое-то благое дело, тогда божье провидение поменяет нас обратно? Так? Или я схожу с ума?
Она скептически подняла брови.
– Ясно. Схожу с ума. Ладно, а татухи у него были?
– Что?
– Тату. Картинки или надписи на коже. Последнее, что я помню, – это свое скрюченное тело в луже крови, и по нему расползались черные иероглифы. Вот и спрашиваю, мог хозяин этого тела свои татухи с собой прихватить?
В ее глазах вспыхнуло удивление и… испуг?
– Я не знаю, не знаю, – тихо прошептала Сибель, пряча лицо в ладонях.
