не меньше. Неясный трепет в сердце он принял за сочувствие.
– Бренна, детка, неужели ты влюбилась?
Бренна вздрогнула и сердито уставилась на Шона. А он смотрел так заботливо, с таким неподдельным участием, что хотелось расквасить его озабоченную физиономию. Бренна подавила это желание, оттолкнула Шона и подхватила свой ящик.
– Ты и впрямь идиот, Шон Галлахер.
Она гордо вскинула голову и выскочила из паба, гремя инструментами.
А Шон вернулся к уборке, размышляя, на кого же запала О’Тул. Сердце вновь тревожно заныло.
«Кто бы он ни был, пусть только попробует ее обидеть», – решил Шон, хлопнув дверцей шкафчика.
Глава 3
Бренна ворвалась в дом Галлахеров не в самом лучшем настроении. Постучаться ей даже в голову не пришло. Они с Дарси всегда заходили друг к другу как к себе домой, сколько себя помнили.
Дом постепенно менялся. И пяти лет не прошло, как они с папой переложили пол на кухне – небесно-голубого, как летнее небо, цвета, – а в июне прошлого года она поклеила в комнате Дарси миленькие обои с узорами из розовых бутончиков.
Несмотря на мелкие переделки, дом сохранил прежнюю атмосферу. Он дышал гостеприимством и уютом, и даже когда стояла тишина, стены будто излучали музыку.
Теперь, когда здесь живут Эйдан с Джуд, повсюду расставлены цветы – в вазах, банках, бутылках. Джуд обожает цветы, планирует весной заняться садом и уже просила Бренну построить беседку. «Что-нибудь под старину, – решила Бренна, – под стать небрежным линиям дома, выстроенного из старого камня и крепкого дерева». Она уже мысленно видела эту беседку и надеялась со временем осуществить свою идею.
Бренна вошла в дом с хмурым лицом, но, когда услышала донесшийся сверху смех Дарси, ее губы тронула улыбка. Она подумала, что с женщинами куда приятнее иметь дело, чем с большинством мужчин.
В бывшей комнате Шона, где Бренна нашла девушек, мало что осталось от старого жильца. Шон забрал в коттедж на эльфийском холме и полки с нотами, и скрипку, и бойран – кельтский бубен. Оставил только кровать, старый комод и выцветший коричневый ковер – тысячи раз сидела на нем Бренна, слушая игру Шона и притворяясь, что ей смертельно скучно. Сначала она полюбила его музыку – так давно, что уже не помнила ни момента, ни мелодии, словно эта любовь преследовала ее всю жизнь. Посвящать в свою тайну Шона она не собиралась, считая, что кнут действеннее, чем пряник. Хотя, видит бог, до сих пор никому не удалось расшевелить этого лентяя, заставить сделать хоть что-то со своими творениями.
А ей так хотелось, чтобы упрямец Шон выполнил наконец свое предназначение и подарил свою музыку миру.
Бренна напомнила себе, что это не ее дело и не за этим она сегодня пришла. Надо выяснить, чего хочет Джуд.
Обведя взглядом комнату, Бренна обнаружила, что стены не выдерживают никакой критики. На фоне выцветших обоев бросались в глаза темные прямоугольники, оставшиеся от картин и еще черт знает от чего. Огромные дыры от гвоздей еще раз доказывали, что хозяин комнаты всегда выбирал путь наименьшего сопротивления.
Бренна
