я тоже захожу. Блин, морда синяя, губы запёкшиеся, в глазах вся скорбь древнего народа.
– Мишка, ну ты как, живой?
Я осматриваюсь. В палате ещё пять человек. Кто спит, кто бредит, кто медитирует.
– Есть маленько, – улыбается он. – Голова только кружится и тошнит.
– Миш, терпи, дорогой. Здесь самая лучшая медицинская помощь, ты под присмотром, докторица сказала, что всё хорошо будет, подождать только надо. Слушай, меня сейчас выпрут, когда узнают, что я не твой брат. Давай, рассказывай. Тихонько только, чтобы соседей не беспокоить.
Мы с Лидой склоняемся над ним, чтобы нас никто не услышал.
– Да особо и рассказывать нечего, – говорит он. – Ждали меня у подъезда. Хорошо ещё, я один вышел, без Лидки. Представь, что бы было. Я вышел и пошёл через двор. Они подскочили и без разговоров начали метелить. Матерились, как сапожники. Кранты, говорят, тебе Бакс. То есть, понимаешь, да? Ждали конкретно меня. Ты, говорят, больше катать не сможешь, катала. Ну и всё такое. Инвалидом, говорят, сделаем. Если в казино своё ещё раз зайдёшь, ты покойник, а бабу… ну и всякие гадости.
Он переводит взгляд на Лиду и прикусывает язык.
– А менты приходили уже? – спрашиваю я.
– Нет ещё, – становится он тревожным. – Что им говорить, кстати?
– Скажи, деньги хотели отобрать. У тебя пять рублей было и шёл ты в магаз. Ты не хотел отдавать, а они были с похмелья, вот и разозлились. Наверное.
– Так у меня и была пятёрка на кармане.
– Тем более, не соврёшь значит. Ты в институт поступил, кстати? Прописку в общаге сделал?
– Да, давно уже.
– Ну и всё. Не волнуйся, лечись спокойно, за Лиду не бойся. Мы её побережём. Всё хорошо будет.
Заходит медсестра.
– Так, молодые люди, на выход. Всё. Мне надо больному капельницу делать и уколы. Врач сказала что можно приносить?
Лида кивает.
– Ну и всё. Давайте-давайте. Прощаемся и выходим.
Мы выходим в коридор, а она начинает раскладывать ампулы, бутыльки и трубки для капельницы. Я беру Лиду под руку и веду по коридору. В одной из палат дверь оказывается открытой, я машинально бросаю взгляд и останавливаюсь, как вкопанный. Там лежит очень знакомый мне человек отделанный похлеще, чем Миша Бакс.
Это Арсений. Он лежит на койке прямо напротив двери. Рядом с ним сидит лейтенант милиции.
– Так, товарищ Голубов, – говорит лейтёха. – У вас есть предположения, кто мог на вас напасть? Может быть, вы знаете нападавших?
Арсен чуть поворачивает голову и вздрагивает. Наши взгляды встречаются и повисает тишина.
– Вы поняли вопрос? – уточняет лейтенант.
– Да, понял, – хрипло отвечает майор и снова замолкает…
5. Паук, плетущий сети
Арсений облизывает пересохшие губы и несколько раз «стреляет» глазами, переводя их с меня на следака. Момент не самый приятный, тем более что моё дорогостоящее алиби может рассыпаться, как карточный домик.
Достаточно
