горящий взгляд, мол, что я такого сделал? И ты же сам говорил, что это чисто по работе.
А в глубине этого взгляда читается предупреждение. Будешь за бабами бегать, расскажу Наташке. Блюститель нравственности. Детский сад, в общем.
– Да, она старая, – говорит Трыня, взмахивая рукой.
– Ага, песок сыплется, – добавляю я, глядя на него и качаю головой.
Змей.
День проходит в счастливом ничегонеделаньи, а утром я еду на работу. На проходной сталкиваюсь со Снежинским.
– С праздником, Эдуард Фридрикович, – улыбаюсь я. – Как отметили?
– Скромно, – кисло улыбается он. – По мере собственных достижений, а они у нас более, чем скромные.
– Тосковали, небось, по утраченной коллекции шедевров мировой фотографии?
Он поджимает губы и ничего не отвечает.
– Послушай, Эдик, – беру я его под локоть. – Но ты же сам виноват. Кто к нам с мечом придёт, тот от меча и погибнет, знаешь ведь. Надо дружить, а не воевать. Это закон для успешного человека будущего. Ладно, ты парень ещё молодой, относительно, конечно, но из комсомола не исключённый. У тебя вся жизнь впереди. Главное, сделать правильные выводы из произошедшего, не зацикливаться на поражениях и не забывать, что надо любить, а не воевать. Мейк лав нот вор. Ну а о порнухе не горюй, радуйся, что освободился от зависимости. Сексоголик.
Он стоит и хлопает глазами, а я иду на своё рабочее место.
– Егор, привет! – встречает меня Галя.
– Галка, ты вообще не уходишь что ли? Живёшь здесь? Признавайся. Ни разу позже меня не приходила, да?
– Конечно, живу, – улыбается она. – Комсомол и есть моя жизнь. Но ты не раздевайся. Только что из горкома звонили, партии. Просят тебя срочно к первому секретарю.
– Что, прямо сейчас что ли? – удивляюсь я, ведь два дня назад только виделись.
– Да, сразу и немедленно.
Делать нечего, сажусь в машину и отправляюсь к большому шефу. Пока едем, звонит Платоныч.
– Привет, Егор, как дела? Слышал, на дачу вчера гоняли?
– Ага, было дело. Хорошо у тебя там, дядя Юра.
– Ну, и молодцы. Мне Андрей рассказал. Ладно, слушай, я сейчас тороплюсь немного. Мне только что Жора звонил. Завтра его сестра вечеринку закатывает, требует, чтобы ты пожаловал. Заинтриговал ты её, говорит.
Ефим встречает радушно.
– Ну, Егор, потешил ты меня, потешил. Отлично мероприятие организовал, поздравляю тебя. А народу сколько было интересного. Спасибо, что и меня старика пригласил, не забыл.
– Вы шутите, Ефим Прохорович? Как бы я вас мог не пригласить? Вы-то главным гостем и были.
– Ох, Брагин-Брагин, – сладко улыбается он, складывая руки на своей сдобной груди. – Один ты у нас такой. Единственный. Ты давай присаживайся, сейчас кофе с тобой попьём. С булочками. Мне секретарша такие булочки носит, пальчики оближешь.
Я сажусь.
– Я
