style="font-size:15px;"> Даниэл удивлённо поднял брови и задумчиво сделал глоток кофе, который всё это время держал в руках. Кофе успел остыть.
– Что в этом плохого? Он отлично мне помогал, – наконец, ответил он.
– Ты забыл, какие отношения между нашими странами? Ты вообще думаешь о последствиях?!
– Думаю, Глорис. Согласно директиве, на тот момент мы были напарниками, по временному договору на один час. Напарники могут благодарить друг друга за отлично выполненную работу. К тому же, технически я не жал ему руку. Я жал рукавом своего скафандра рукав его скафандра.
Глорис обречённо вздохнула, отвернувшись в сторону. Затем она продолжила:
– Твоё счастье, что это никто не увидит. Нам пришлось связаться со отделом видеовидения, что бы они удалили этот момент из записи.
– Два космонавта жмут друг другу руки. Какой ужас, ты права. – Даниэл с тоской посмотрел на выход.
– Астронавт и тайконавт, Даниэл.
– Да-да, точно.
– Кроме того, ты опоздал на церемонию записи закрытия прошедшей встречи на орбите и окончании совместной работы.
– Я всего лишь действовал по правилам. Принял душ, переоделся. И даже пришёл на совещание, несмотря на то, что опять сломался монорельс. Меня всё равно бы никто не увидел. Наверняка на первом плане была ты и Иван.
– Твой временный напарник Бао Ли почему-то успел.
– Я не знаю, какие у них там отношения в Азиатском Секторе. Может, ему пригрозили расстрелом. Глорис, я могу идти? Всё же прошло отлично, хватит кукситься.
– Ты разговариваешь с капитаном, инженер, – напомнила строго Глорис.
– Ой, прекрати, мы тут одни. В твоем кабинете камеры слежения никогда не работают. А, чёрт! – Даниэл яростно потёр руку, на которой висел «смотритель».
– Болит? – вдруг участливо спросила Глорис. Опомнившись, она снова приняла невозмутимое лицо. Но Даниэл успел это заметить.
– Чешется! – известил он. – Почему мы не можем снимать эту штуку хоть иногда? Хотя бы на ночь? Я порой чувствую, как она впивается мне в руку своими острыми гранями. И залезть под неё невозможно, чтобы почесать. Представляю, в каком состоянии там моя рука за восемь месяцев на Станции.
Глорис встала, и подошла к иллюминатору, отвернувшись от него. Она сказала через плечо:
– Ты же знаешь, что на время твоей вахты на Станции ты обязан носить контролирующий прибор. Он не только следит за твоим рабочим временем, но и поможет спасти тебя в случае опасности, став маяком.
– Да знаю я, – с досадой произнёс Даниэл. – Я подписывал согласие. Всё равно неприятная штука. Её нельзя снимать даже при облачении в скафандр, где любые металлические предметы запрещены, ну глупость же. Глорис, ты отвернулась, чтобы снова не показать, что ты живой человек и тебе не чуждо сочувствие?
Она повернулась к нему. Строго посмотрев на него,
