закусывать.
Он знал, что Андрей Иванович по доброте душевной скоро предложит выпить еще, потом еще и еще, и официальные тосты никуда не денутся, и если не есть, то вскоре окажешься то ли физиономией в тарелке, то ли вовсе под столом, то ли еще где похуже… случалось в прошлом всякое.
– Вот, помню, было дело, когда мои тексты на виниле выходили, – болтал тем временем сосед, вспоминая старые добрые времена, – народ в очереди часами стоял. Представляешь такое, Сема? А все почему, ха-ха… Смотри, видишь ты эти морды?
На последней фразе он понизил голос и повел рукой, указывая на соседей.
– Э… да, – сказал Семен, напрягаясь.
Еще не хватало, чтобы Андрей Иванович, как с ним порой бывало, принялся бредить вслух.
– Один наркотой балуется, другой плагиатом, главный вообще только о бабле и думает, я вот пью, а меж тем пишут, избранными себя считают, творцами и все такое… – тут он хохотнул. – А самое смешное, что они правы… все мы… ну, что-то вроде машин по порождению текстов, а тексты правят миром, определяют его форму… Представляешь? Давай выпьем!
Но тут со своего места поднялся Алков, и разговоры мигом стихли, даже Андрей Иванович замолчал.
– Коллеги, – произнес Алков внушительно и поднял бокал. – Поздравим коллег. Напомню, что двое из них попали в список кандидатов на участие в новогоднем концерте «Текст года» в Кремлевском концертном зале…
«Двое? – подумал Семен. – А кто второй?»
Услышав свою фамилию, он встал и поклонился, заметил несколько завистливых взглядов, но не обратил на них внимания.
– И еще – Игнат Черниковский! – объявил Алков, и внутри у Корнейчука словно разверзлась ледяная бездна.
Как же так, ведь потомок польских дворян состоит в СРП только для галочки, никогда не появляется на собраниях и прочих мероприятиях и даже членские взносы наверняка не платит?
Но оргкомитет концерта выберет только одного, ведь литературных союзов несколько, и каждый должен быть представлен, да еще нужно дать время иностранным гостям, а «Текст года» не резиновый…
Неужели все пропало?
Рядом бормотал Андрей Иванович, то ли рассказывал бородатые анекдоты, то ли предлагал выпить, соседи по столу смеялись и жрали в три горла, не забывая наполнять рюмки и фужеры.
Но Семен ничего не видел и не слышал.
Он вспоминал, как Черниковский сегодня предлагал соавторство…
И ведь уже знал, подлец, что они прямые конкуренты за место на сцене!
– Братишка, сто баллов, печальный момент, – прозвучал над ухом знакомый голос, и рядом объявился Шустрик с рюмкой коньяка в ладони. – Но ничего, мы еще не сдаемся! Поверь мне, твоему продюсеру!
– Как так вышло? – спросил Семен требовательно.
– Высокая политика, – Шустрик возвел глаза к потолку. – Его свои не заявили. Которые из Союза писателей новой России! Воткнули юное дарование с блатом, ха-ха! Сто баллов! А он тут же к Алкову,
