почти уравнительным. После всего вышеизложенного нас не должна удивлять эта неравномерность; она неизбежна в нашей общине, покуда эта община сохраняет свой обязательный, тягловый характер. Как известно, крестьяне делят все подати по земле: доля податей и доля земли спивается для них в одно понятие «душа»[98]. Между тем разложение крестьянства ведет, как мы видели, к уменьшению роли надельной земли на обоих полюсах современной деревни. Естественно, что при таких условиях распределение податей по надельной земле (неразрывно связанное с обязательным характером общины) ведет к переложению податей с зажиточного крестьянства на бедноту. Община (т. е. круговая порука{47} и отсутствие права отказа от земли) становится все более и более вредной для крестьянской бедноты[99].
(Б) Переходя к вопросу о характеристике крестьянского земледелия, приведем сначала общие данные о хозяйствах:
Из этой таблички видно, что отношение между группами по сдаче и аренде земли, по размерам семьи и посева, по найму батраков и пр. оказывается совершенно однородным и по бюджетным и по вышеразобранным массовым данным. Мало того: и абсолютные данные о хозяйстве каждой группы оказываются очень слизкими к данным по целым уездам. Вот сравнение бюджетных и вышеразобранных данных:
На 1 двор приходится[100]
Таким образом, положение безлошадного и однолошадного крестьянина во всех указанных местностях представляется почти одинаковым, так что бюджетные данные можно считать достаточно типичными.
Приводим данные об имуществе и инвентаре крестьянского хозяйства различных групп. [См. таблицу па стр. 151. Ред.]
Эта таблица наглядно иллюстрирует ту разницу в обеспечении разных групп инвентарем и скотом, о которой мы говорили выше на основании массовых данных. Мы видим здесь совершенно различную имущественную обеспеченность различных групп, причем это различие доходит до того, что даже лошади оказываются у неимущего крестьянина совсем не такие, как у состоятельного[101]. Лошадь однолошадного крестьянина, это – настоящая «живая дробь», правда все-таки не «четверть лошади», а целых «двадцать семь пятьдесят вторых» лошади[102]!{48}
Возьмем далее данные о составе расходов на хозяйство[103]:
Эти данные очень красноречивы. Они рельефно показывают нам полную мизерность «хозяйства» но только безлошадного, но и однолошадного крестьянина, – и полную неправильность обычного приема рассматривать таких крестьян вместе с немногочисленным, но сильным крестьянством, расходующим сотни рублей на хозяйство, имеющим возможность и улучшать инвентарь, и принанимать «работничков», и вести широкую «закупку» земли, арендуя на 50–100–200 рублей в год
См.
Само собой разумеется, что еще больший вред крестьянской бедноте принесет столыпинское (ноябрь 1906 г.) разрушение общины{124}. Это – русское «enrichissez-vous» («обогащайтесь».
Размер посева не по 4-м, а по одному Задонскому уезду Воронежской губ.
В немецкой сельскохозяйственной литературе есть монография Дрекслера, содержащие данные о весе скота у землевладельцев разных групп по количеству земли{125}. Данные эти еще рельефнее, чем приведенные цифры русской земской статистики, показывают
Если бы применить эти бюджетные нормы о стоимости строении, инвентаря и скота в разных группах крестьянства – к тем итоговым данным по 49 губерниям Евр. России, которые были приведены выше, то оказалось бы, что одна пятая доля крестьянских дворов владеет значительно большим количеством средств производства, чем все остальное крестьянство.
Выражение «четверть лошади», «живая статистическая дробь» принадлежит писателю Глебу Успенскому. См. его очерки «Живые цифры» в собрании сочинений Г. Успенского, т. 7, 1957 г., стр. 483–497.
Расход па содержание скота производится преимущественно натурой, остальные же расходы на хозяйство – большей частью денежные.
