Левин.
– У тебя, что на фотографии висит на груди?
– Награды!
– А ты можешь их перечислить?
– А с какого хрена, Вова, я тебе их должен перечислять? Ты что, прокурор?
– Военный прокурор сейчас прибудет. За этим не заржавеет. Давай, Серега, кому говорю, иди, ищи особистов, а я пока этому кадру объясню, какими наградами он обвешан.
– Объясни, – с вызовом сказал Левин, а у самого где-то внутри похолодело.
– Первым идет орден Ленина.
– Ну и чего, есть у меня такой орден. Дома лежит.
– Орден боевого красного знамени. Орден Октябрьской Революции. Ха-ха-ха. Ты капитан, наверное, и Зимний брал и, судя по всему – Берлин, Прагу, а еще и Севастополь защищал. Ничего не скажешь, герой! Не стареют душой ветераны. Ха-ха-ха.
– Отдай! – закричал Левин.
– Особисты тебе отдадут или прокурор отдаст, – зло произнес капитан и попытался засунуть удостоверение в карман.
В это время Левин неожиданно бросился на комбата, пытаясь вырвать из его рук, свою собственность, но капитан был начеку. Резким ударом в челюсть он сбил мошенника с ног и добродушно сказал:
– М-да, спецназовец из тебя никакой. Работать надо над собой, молодой человек, и зарядкой заниматься.
– Если бы не ранение, я бы тебе показал.
– Ну вставай тогда, показывай, на что ты годен, – ухмыляясь, сказал капитан и сделал шаг назад.
– Михайлович, может не надо? Хватит с него. Пусть особисты с ним разбираются, – взмолился Ильин.
– Нет уж, мужики, пусть покажет, на что наш спецназ ГРУ способен.
– Отпустите меня, – захныкал Левин. – Я вам денег дам. Много дам. Вот смотрите, сколько у меня денег, – он открыл сумку и, достав нож, закричал: – Суки, порежу всех на хрен! Все к окну!
Он схватил свою палку и быстро выбежал из общаги, не дождавшись особистов, перемахнул через бетонный забор и оказался за пределами воинской части. Спасла темнота и густой кустарник, полностью потерявший свою листву. Шум погони слышался недолго. Офицеры немного побегали между деревьев и, матерясь, скрылись в темноте, а Левин поплелся к электричке, проклиная «кулибиных» за халтуру. Эту ночь он провел на вокзале…
Глава 5
– В унылых, грязных, обшарпанных вокзалах и аэропортах я проводил много времени, думая о бессмысленности и серости своего существования, о жизненных невзгодах. Я туда приходил, когда оказывался на мели, из-за экономии денег. Расположившись в кресле в каком-нибудь безлюдном зале ожидания, я ощущал одиночество и грусть. И чтобы как-то забыться и скрасить тоску, я читал. Читал все, что попадалось под руку, бывало по нескольку дней, не вставая с места. А еще каждый раз с вокзалов я начинал новую жизнь, напрочь перечеркивая старую.
Там, в перерывах между посадками в поезд или самолет, человек чувствует себя необычно. Притупляется его критичность. Без исключения в каждом из сидящих
