если будет у тебя «движитель»? Сможешь?
– Ежели сталь дадите годную, то чё ж не сделать.
Я ещё раз осмотрел Прохора с ног до головы. Врёт, или действительно самородок-механик? Надо проверить, может быть, талант действительно имеется, а у меня есть идеи для его применения.
– Константин Платонович, – Дворецкий потянул меня обратно, – банька готова.
Пришлось оставить кузнеца и отправиться купаться. То есть я так думал, что сейчас будет купание в горячей воде. Мне казалось: баня – это вроде римских терм. В них я был однажды в Париже – жарко натопленное помещение, в центре бассейн с тёплой водой, можно даже поплавать. Ага, как же!
Русская баня оказалась филиалом ада и рая одновременно. Жарко, пар, орк-банщик всё время плещет на раскалённые камни водой. Я даже сбежать не мог, так разморило. А когда меня уложили на лавку и принялись охаживать веником, то я и вовсе почувствовал себя грешником, которого будут вечно стегать черти.
Ух! Меня окатили холодной водой, и повторилось всё снова. Когда я уже думал, что и умру здесь, меня вывели в предбанник. Закутали в холстину и сунули в руку ледяную кружку с квасом. Я потом узнал – это адское пойло настаивают на хрене, для большей остроты. Не знаю, зачем они это делают, но меня проняло от пяток до макушки.
Вышел из бани я со странным ощущением. С одной стороны, ужас, что там было. С другой – как заново родился. Настолько хорошо, что я бы повторил.
Спать меня уложили в комнате на втором этаже. Я провалился в пуховую перину, будто в облако. Вздохнул, закрыл глаза и мгновенно вырубился. А под боком у меня урчал рыжий комочек Мурзилка, втихаря пробравшийся в спальню.
– Константин Платонович, – Дворецкий коротко поклонился, – пройдёмте со мной. Василий Фёдорович желает вас видеть.
Наконец-то! Последние два дня мне приходилось изнывать от бездействия. Я читал, общался с кузнецом и отбивался от попыток Настасьи Филипповны меня накормить. Но ведь не для этого я сюда из Парижа ехал?
Комнаты дяди находились на первом этаже. В первой громоздились книжные шкафы со множеством книг. Во второй по стенам было развешено всевозможное оружие: мечи, алебарды, рапиры, даги, пороховые мушкеты и дуэльные пистолеты, а в углу даже стояла маленькая пушечка. Солидная, однако, коллекция. Только почистить бы не помешало – на клинках были заметны пятна ржавчины.
В третьей комнате находилась спальня. На большой кровати, под балдахином, лежала высохшая мумия. Череп, обтянутый жёлтой кожей, пальцы на руках скрючены, закрытые глаза ввалились. В первый момент я даже подумал, что старик помер, не дождавшись меня. А нет, живой, просто выглядит – хуже некуда.
– Явился, – прохрипела «мумия», открывая глаза, – наследничек.
– Добрый день, Василий Фёдорович.
– Что, пришёл посмотреть, как я помираю?
– Вы же сами позвали меня.
– Да, вижу. Прилетел стервятник на мертвечину.
От такого наезда я даже закашлялся.
– Дядя, вы сами за мной посылали.
