невеста умерла, – ровным голосом ответил Альдин-Ингвар, знавший, что дядя любит, когда изъясняются просто и ясно. – Этой зимой. И старый Бьёрн конунг тоже. На Адельсё[12] теперь сидят его сыновья Олав и Эйрик, а их оставшиеся дочери – совсем маленькие девочки. Они могли бы подойти твоему сыну, если вы согласитесь ждать десять лет, а вот я уже…
– Да мы сынку уже подобрали! – хмыкнул Ингвар, будто вспомнив что-то смешное. – Не он будет ждать, а его будут ждать! Да, вот не свезло тебе! Ты-то сколько ее дожидался – лет восемь? Уж мог бы пять лет как на какой-нибудь другой жениться!
– Вместе с этим горестным известием Олав и Эйрик передали мне один совет. Я был бы не прочь ему последовать, и это дело мне нужно обсудить с тобой. Но, может, тебе сейчас не ко времени говорить о моих делах?
– Давай, выкладывай! – серьезно кивнул Ингвар, держа на коленях корчагу, к которой время от времени прикладывался.
Он тоже понимал, что любой брак в его семье – дело общей державной важности.
Альдин-Ингвар принялся рассказывать обо всем, что случилось со дня получения печальной вести. Рассказчиком он был толковым и справился довольно быстро.
– Ого! – На Ингвара его повесть произвела впечатление. – Про мертвеца-то… потом непременно нашим девкам расскажи, им понравится… Вот ведь змей ползучий этот Сверкер! – В досаде он чуть не грохнул корчагу об пол, но холоп вовремя ее подхватил и отставил в сторону. – И он, и смоляне его у меня давно уже вот где! – Князь рубанул ребром ладони по горлу. – Почему я, чтобы свое же добро, – он взмахом обвел висящие кругом шкурки, – из одного своего дома в другой свой дом перевезти, должен еще мыто платить? Каждый десятый хвост!
– Потому что Сверкер живет как раз посередине твоих владений, – сдержанно ухмыльнулся Альдин-Ингвар. – И зато он платит мыто тебе, когда везет продавать свою дань на юг. А если на север – то платит и тебе, и мне. И еще ты берешь с него за прохождение порогов на Днепре.
– А он с меня – за волоки на Ловать! Хорошо хоть, с Ловати на Ильмень всего половину платим…
И на лице Ингвара явственно отразилась уже не раз посещавшая его мысль: как бы устроить, чтобы хоть в Зорин-городке не платить совсем? Нужен новый договор с «пасынком» Зоремиром Дивиславичем, отца которого он, Ингвар, разбил в сражении уже почти двенадцать лет назад.
– Зоряну ж столько не надо! – горячо продолжал Ингвар, уже забывший о делах племянника и говоривший о том, что более всего занимало его самого. – Дружина у него своя – так, на лов съездить, да чтоб девки не заскучали. Воевать ему не с кем: с севера его Волховец прикрывает, с запада – Плесков, а полезет кто – я его обещал оборонить. И на что ему мои деньги? Правильно Мистина говорит: дай ему денег, так он еще того гляди… А тут смотри: вот, каждый год два обоза в Царьград!
Ингвар даже встал на ноги, чтобы вольнее было говорить.
– За пороги проводи, потом встреть. Со своими узкоглазыми
Адельсё – остров в Стокгольмском архипелаге, возле Бирки, где находилась усадьба конунга.
