ещё одной девчонкой, выскочившей из-за угла.
Видов понял, что ничего не понял. Кто же тогда приезжал на машине ночью, и чья была та машина?! Повернул назад. Дело нечисто, а, значит, Васютина будет врать, и ещё больше его запутает. Впрочем, это нечистое дело необязательно связано со смертью Риты. Даже навряд ли связано. Ничего, Видов ещё встретится с настоящим Васютиным – на Стройке, когда тот вернётся.
Было около шести, когда Видов зазвенел ключами у двери дома. Из кухни слышались холодно-тревожные нотки дикторского голоса – телевизор источал очередную порцию раздражающего негатива, который СМИ преподносят как новости. Плюмм! Некий небольшой твёрдый предмет упал в ёмкость с водой. Это жена чистила картошку, склонившись над мусорным ведром.
– А, это ты! Быстро обернулся.
– Да, нужного человека в городе не оказалось.
– Ах, как жаль! Придётся, тебе, несчастному, целых лишних два часа дома провести. Занимаясь скучными домашними делами, и общаясь с немолодой, надоевшей женой!
– Танюша, что ты говоришь!
– То и говорю, что слышишь. Только и думаешь о том, чтобы из дома слинять! Потому что не любишь ни меня, ни свою семью… Её забыть не можешь! – жена угрожающе взмахнула ножом.
– Кого это – её? – Видов отшатнулся. Он считал, и не без основания, – любая рассерженная женщина с ножом непредсказуема, – что ты, что ты? Ну, зачем было садить двести кустов, а? Ведь нам столько не нужно, а работа большая! Конечно, ты устаёшь, обижаешься. А тебя я люблю, люблю. Кого же мне ещё любить, кроме тебя и Вадика?!
– Как – кого? Ты хочешь сказать, что Костю ты не любишь?
– И Костю люблю. Танюша, ну давай уж детей не будем трогать. С развода со Светкой почти тридцать лет прошло!
– Вот! Вот!!! И Светку – тоже любишь, всегда любил! На всё был готов, парня из-за неё прирезал! А ради меня даже грядочку не окучишь, – жена пару раз всхлипнула, а потом залилась слезами, – мно-о-ого ему помидоры-ы… не нужно ему столько-о-о… А ты пожалей, помоги!
– Ну, ну, успокойся! Никого я не прирезал, зачем ты так? Прекрасно знаешь, что он жив… – Видов был опытным в подобных разговорах, и изъяснялся осторожно, как будто шёл по хлипким мосткам, – за Светку я заступился случайно. Сколько можно это повторять? Напился, благородство в голову и ударило. Дурак был! А поженились мы очень просто… После тюрьмы меня знать никто не хотел, а она во мне героя видела. Хотела отблагодарить. Так и закрутилось у нас…
Да недолго прожили вместе, ты ведь и это прекрасно знаешь. И не смогли бы долго прожить. Потому что без любви! Хотя я был хорошим мужем. Уверен в этом. А она была хорошей женой. Даже отличной. До приторности. Старалась во всём мне угодить. Практически боготворила. Сначала я понимал её. Чувство вины и всё такое. Может, оно и выветрится, но это займёт некоторое время. Потом её преданность стала меня раздражать.
Я разговаривал с ней. Подолгу, по-взрослому. В конце концов, не так уж я пострадал. А о загубленной карьере – хочешь верь, хочешь нет, и вовсе не жалел. Я ведь увидел жизнь с другой
