в округе, я шла за Дэвалем, дрожа от холода и выброса адреналина. Казалось, в любую минуту я могла просто отключиться, осев на каменный пол, и остаться здесь навечно. Но парень упрямо тащил меня за собой до тех пор, пока во тьме не появился просвет.
Теперь я знала, почему темные души так редко выбираются из Аида. Подобные кошмары не раз мне снились: в абсолютной тьме я с трудом, словно находясь в вязком киселе, пытаюсь пробраться к свету, снова и снова отдаляясь от него. Ориентироваться в этом месте, чем бы оно ни было, казалось невозможно. Если бы Дэваль отпустил меня, я бы не выбралась ни к прорехе, ни обратно к отцу. Осталась здесь навечно, блуждая в поисках просвета, неумолимо превращаясь в чудовище.
Яркий свет ослепил так внезапно, что я едва не упала. Пытаясь спасти слезящиеся глаза, я не заметила, как Дэваль толкнул меня вперед, а в следующую секунду в нос ударил знакомый запах пещерной сырости.
Мы вернулись в Мортрум.
Прореха за нами закрылась. Точнее, ее закрыл Дэваль.
Без сил я прислонилась к стене и зарычала. Настолько отчаянно, что парень даже растерялся.
– Почему?! За что он там?! Он хороший человек!
– Даркблум…
– Он не заслужил! Почему я здесь, а ему не дали шанса?! Я причинила в сотни раз больше зла, чем он!
– Ты этого не знаешь.
– Знаю! Не смей говорить, что я не знаю отца! Не смей говорить, что он заслужил!
– Я ничего о нем не знаю. Но в Аид не попадают по ошибке. Кастодиометры не ошибаются.
– Тогда почему я все еще здесь? Мой показал, что во мне ни капли хорошего.
– Я не знаю. Но твой отец хотел, чтобы ты вернулась. Если ты считаешь его хорошей душой, то должна прислушаться.
– И просто смириться? Жить здесь, пока он там мучается… Ты бы…
Я осеклась, собираясь закончить предложение как «смог так жить?», но вспомнила рассказ Самаэля. Дэваль уже так живет. Его мать в Аиде. А он здесь, и в отличие от меня не верит в новую жизнь или Элизиум.
Я вытерла глаза и поднялась, пошатываясь. Не так я себе представляла первый дозор.
– Я хочу в архив.
– Что?
– Мне нужно знать, за что папу отправили в ад. В архиве есть его дело, я знаю. Ты меня туда отведешь.
– Забудь! – Дэваль рассмеялся.
– Иначе я пойду и расскажу Вельзевулу, как по твоей вине попала в Аид. Как ты играл с той душой и оставил меня одну.
С его губ медленно сползла улыбка.
– Видишь? Это просто ошибка. Это мое место за Пределом. Отец был гораздо лучше.
Молчание тянулось мучительно долго. Внешне я была совершенно спокойна, собранна и хладнокровна, а внутри молилась, чтобы Дэваль купился. Потому что иначе осталось бы только умолять и пришлось бы утром, вместо того чтобы отсыпаться после дозора, хоронить и поминать гордость.
– Ты сильно пожалеешь, – наконец хмыкнул Дэваль. – Но как хочешь. Только…
Он приблизился.
– Если нарушишь слово и станешь трепаться,
