позади Гуннара и Эрики – женщина-фейри редко отходила от юного принца, – я помог Малин пройти последние двадцать шагов до пляжа.
Принцесса Херья Ферус была воплощенной мощью. Я уже видел, как яростна она в битве, как отчаянно защищает свою семью. Пусть внешне она и была хрупкой, но все та же ярость виднелась и сегодня, когда она рассекала волны, направляясь к Хагену Штрому.
Времена были печальные, но даже мне пришлось бороться с улыбкой, когда двое влюбленных наконец обняли друг друга.
Херья была сильнее, чем казалась, и та сила, с которой ее тело впечаталось в Хагена, повалила их обоих в море.
Невысокие волны бросали их то в одну сторону, то в другую, но ни один из них, казалось, этого не замечал. Улыбаясь, она растянулась поверх Хагена, а потом он прижал ее губы к своим.
Гуннар сиял, стоя рядом со мной.
Эрика скользнула ладошкой в его руку.
– Их любовь была предначертана.
Чаще всего я не понимал, что подразумевали слова этой женщины-фейри, но в этом она была права. То, как Хаген и Херья отстранялись, касаясь лиц друг друга, а затем вновь принимались целоваться, – это не могло быть ничем иным, кроме как глубокой, предначертанной свыше любовью.
Бард встал по другую сторону Малин:
– Странно, ведь правда? Мы о ней даже не знали.
– Больше их не разлучат, – с уверенностью отозвалась она.
Я сжал ее руку, молча выразив согласие. Хаген рисковал всем, практически собственной жизнью, чтобы уберечь свою семью, чтобы уберечь Малин. Он заботился о нас, когда мы были детьми. Меньшее, что я мог сделать, – это убедиться, что он не покинет объятий своей любимой, пока Иной мир их не призовет.
Малин сделала резкий вдох. Вновь посмотрев на драккары, я понял почему. На берег сошел мужчина. Широкие плечи, темные волосы, волнами спадающие на них. Его кожа была светло-коричневого цвета, а уши заканчивались изящно заостренными кончиками.
Про́клятый Король, Вален Ферус.
Мы вместе сражались; я спланировал его спасение во время той войны. Я бы, разумеется, ни за что не признался в этом вслух, но я им очень даже восхищался.
Ему удалось отвоевать корону, но он никогда ради этого не отказывался от любимой. Может, порой он и поступал слегка по-злодейски, но оттого я лишь еще больше им восхищался.
Он сделал шаг, и скалистый пляж раскололся и пошел трещинами.
– Что происходит? – Малин впилась ногтями в мою руку, когда земля загрохотала.
– Король красуется перед всеми. – Я указал на берег. – Это Вален Ферус. Повелитель земли.
Ее глаза широко распахнулись.
– Он и правда крушит камень?
– Все, что есть в земле, подчиняется его воле.
– Кейз, похоже, что мой дядя ее впечатляет больше, чем ты! – прокричал Гуннар через плечо.
– Осторожнее. Больно уж ты осмелел в выражениях просто потому, что твоя мамочка приехала, юный принц.
Челюсть Гуннара отвисла.
– Ты
