похабно.
Не говоря о том, что неуместно. И самую малость… возбуждающе.
Чёрт, я не виноват. Это физиология.
– Не нравится ― не смотри, ― резонно замечают, бросая на меня добытые джинсы.
Тоже верно. Через силу заставляю себя отвести взгляд от аморального, но залипательного зрелища, переключаясь на потрошение карманов.
– Хватит, чтобы купить пожрать? ― протягиваю пятитысячную.
– Вот это бутербродик, ― удивлённо округляют кукольные глаза, отбирая у меня сложенную пополам стопку. ― Пятьдесят, шестьдесят, семьдесят, восемьдесят, восемьдесят три… четыре… ― в ход идёт математика. Правильно, чем ещё заняться в девять утра? ― Тут, как минимум, три маминых зарплаты. Всегда носишь такие суммы столь небрежно?
– Не успел на карточку закинуть.
Прибыль от гонок всегда идёт наликом. Чтоб избежать лишних вопросов налоговой.
– Это всё твоё?
– Нет. Дали погонять на денёк, ― усмехаюсь. ― Глупый вопрос. Конечно, моё.
– Не знала, что инструкторы по вождению так хорошо получают.
– Тебе и это доложили?
– Не мне. Просто твоя мама часто общается с моей по телефону, а стены в доме тонкие.
– А я паршивая лежанка. Слезть не хочешь?
А то мне поджимает в одном месте. И уверен, ей тоже это хорошо ощутимо.
– Агась, уже, ― внаглую свистывают ещё одну оранжевую купюру, и бросив насмешливое: "На утюг", резво соскакивают с меня, заставляя охнуть, потому что её коленка не очень удачно прилетает в солнечное сплетение.
Лежу, оставшись один, слушаю шебуршание в коридоре и тихо охреневаю, потирая ноющее место.
Батут, дойная корова…
Спорим, это только начало? Что дальше?
***
А дальше я превращаюсь в нудящего деда-пердеда. Вечно всем недовольного и без конца ко всему придирающегося, потому что Саня, на правах старых знакомых, беспардонно садится на шею, болтая оттуда свесившимися ножками.
Да, холодильник заметно раздуло. Курьер чуть грыжу не заработал, когда затаскивал тюки в квартиру, зато полки теперь ломятся от изобилия.
Я прям охренел, когда нашёл на них шоколадную пасту, баррикады йогуртов и глазированных сырков. Сто лет такого не ел.
Но ещё больше охренел на следующее утро, когда квартиру накрыл убойный аромат жареной яичницы с беконом. А в обед окончально выпал в осадок от запаха свежесваренного рассольника.
Наверное, плита тоже в шоке. Её ж натурально лишили девственности, так как она отродясь не знала, что на ней может готовиться что-то ещё, кроме воды в чайнике, а тут такая гастрономическая оргия.
Как бы да, это реально круто, однако на появлении в доме нормальной еды все плюсы женского пребывания и заканчиваются. Потому что малявка плевать хотела на правила и решила установить свои.
Ванная комната за СУТКИ превратилась в склад баночек, скляночек, тюбиков и пластиковых
