я. – Миссис Рэнк, впустите меня, пожалуйста. Я пришел за своей одеждой.
Ответа не было. Я загремел засовом – бесполезно. Тогда я сел на ступени крыльца и стал думать, что мне делать дальше. Странное и неприятное ощущение: меня не пускают в дом, в котором я родился и провел все детство. Только негодование против этой эгоистичной и жестокой женщины помешало мне снова заплакать, потому что события последних нескольких часов до предела натянули мои нервы. Однако в этот момент гнев затмил все остальные чувства, и я уже собирался забраться через боковое окно, как несколько раз делал в прошлом, когда открылось окно моей комнаты на чердаке и вылетел сверток; он был так метко нацелен, что попал бы мне в голову, если бы я не успел отскочить.
Вслед за свертком появилась голова миссис Рэнк, но лишь для того, чтобы бросить на мое поднятое лицо жестокий и торжествующий взгляд.
– Вот твои тряпки. Бери, неблагодарный негодяй! – крикнула она. – И я не хочу тебя видеть, пока не придешь отдавать долг.
– Пожалуйста, миссис Рэнк, – покорно сказал я, – могу я взять часы и кольцо отца?
– Нет, нет, нет! – в ярости кричала она. – Ты хочешь все у меня отобрать? Разве не хватит, что ты должен мне четыреста долларов?
– Я… я хотел бы иметь что-нибудь на память об отце, – настаивал я, понимая, что это моя последняя возможность что-нибудь получить. – Можете оставить себе часы, но отдайте мне кольцо.
– Я оставлю себе то и другое, – ответила она. – Ты у меня ничего не получишь – сейчас и никогда.
Она захлопнула окно и на мои дальнейшие просьбы никак не отвечала.
Поэтому я наконец взял сверток, и, чувствуя себя несчастным, пошел назад к маленькой роще.
– Тебе много времени не понадобилось, но так даже лучше, – сказал дядя, со щелчком захлопнув складной нож, встал и стал сметать стружку с одежды. – Сейчас мы пойдем в таверну и поговорим о планах на будущее.
Я молча шел рядом с Наботом Перкинсом, пока мы не пришли в деревню. Я знал здесь всех, и несколько встречных рыбаков и моряков выразили мне свое сочувствие. Капитан Стил был большим человеком в Баттерафте; несмотря на его сдержанность, все, кто его знал, любили его; простые жители деревни, грубые и необразованные, считали, с его смертью потеряли доброго друга и соседа, которым они всегда гордились. Ни один из них не отказал бы в помощи единственному сыну капитана Стила, но все они бедны, и мне очень повезло, что так вовремя появился дядя Набот.
Заказав у хозяина «Руля» солидный обед, мистер Перкинс серьезно пригласил меня в свой номер для совещания, и я вслед за ним поднялся по скрипучим ступеням.
Комната, на мой взгляд, была роскошной, с ковром и кроватью с пологом на высоких столбиках, с умывальником и креслом-качалкой. Я не мог сдержать почтения к человеку, который способен это арендовать, и, сняв шапку, сел на краю кровати, а дядя Набот занял кресло и закурил пенковую трубку.
Устроившись поудобней и положив ноги на подоконник открытого
