ко мне вплотную, он схватил меня за руку и повёл за собой, процедив одно лишь слово:
– Пошли.
– Ревнует, – донесся до меня уж слишком громкий шепот Ивана.
– Сто пудово! – поддержал Серый. – Ты видел этот взгляд? Словно сокровище охраняет. Последний раз так на вас с Астартой смотрел. Помнишь, чуть не прибил тебя, когда ты решил тормоза проверить и сел на неё? И то Дракон не был таким свирепым, как сейчас. Собственник, ёпт.
– Молодой, горячий, поди влюбился… – донёсся до меня уже едва слышный снисходительный голос Михаила.
– Ты ему только не вздумай об этом ляпнуть…
И больше я ничего не слышала, потому что мы оказались в отдельном гараже.
– Чтобы нанести новый слой, нужно предварительно теперь отколупать старый, твоими стараниями исцарапанный. – вновь всучив мне наждачку, пояснил Грозовский.
При этом вид у него был до боли невозмутимый, будто он вообще не слышал разговор парней.
– Просто тереть? – спросила, на что он кивнул. – И после этого отработка будет засчитана? – решив, что я всё же немного переборщила с мотоциклом (в столовке он реально заслужил), договорилась с совестью, что она будет чиста, как только я отнаждачу исполосованный слой краски.
Но мне всё ещё слабо верилось в то, что я так легко отделаюсь.
– Ты сначала ототри, а потом спрашивай. – буркнул Роман и полез копаться с задним колесом, которое я пнула накануне.
Монотонная работа позволила мне ни о чём не думать, и я сама не заметила, как напряжение покинуло моё тело. И мысли. И, оказалось, что с Грозовским приятно молчать. Его присутствие не напрягало.
Здесь он был другим, обычным парнем без мажористого статуса и толстого кошелька, и не окруженный тонной внимания. Временами, бросая украдкой на него взгляд, чудилось, будто и ему было комфортно в этом месте. Вдали от того лоска, что окружал его, стоило покинуть байкерский ангар.
И… Сердце ухнуло вниз, а я так и застыла с наждачкой в руках, когда Роман, будто почувствовав, что я его рассматриваю, поднял на меня свой разноцветный взгляд.
И в тот миг я так чётко осознала, что… Этот Грозовский мне… нравится.
– Чего уставилась, – буркнул Роман, приводя меня в чувство. Я даже головой тряхнула, чтобы выбросить подобные мысли из головы. И, правда, чего я уставилась? – Работай, давай. Надо закончить поскорее, а то тебя родители потеряют. Не хочу потом попасть под раздачу от твоего отца. Ты хоть позвонила им?
Меня поразили завуалированные слова заботы, брошенные в таком небрежном тоне. Брови сами собой взлетели вверх.
– Нет, я живу одна. – ляпнула раньше, чем успела прикусить себе язык.
Грозовский это понял и заржал, ибо у меня всё сразу же отразилось на лице.
– Конспиратор из тебя хреновый, Снежинка.
Да уж. И не поспоришь ведь.
Больше мы с ним особо ни о чем не разговаривали. А когда
