ссышься так? Мы виделись-то, считай, два раза…
– Иии…, – быстро поменяла колер девушка, – Я-аааа…
– Говори-говори, – подбодрил я её, приближая маску к боящемуся лицу, – Чей-то странно, что ты такая вся мной напуганная.
Да, это было странно. Виделись мы с ней три раза – один раз в общежитии, которое она вскоре спалила, потом ко мне привели её виноватые девки, чтобы помочь мне залатать куртку бессловесной «помогалкой», ну и третий раз – когда она жгла эту чертову общагу. И ничего я ей все три раза не сделал, но… в крайнюю нашу встречу, под той горящей девятиэтажкой, Сидорова изволила обмочиться и вырубиться. Странно же, да?
Ну тут, как говорится, недолго мучилась старушка, в бандитских опытных руках. Как-то враз расклеившись, дева тут же мне поведала о том, что была влюблена в некоего Салиновского. Не сразу, конечно, а после того, как пару раз через огонь зажжённых конфорок на плите увидела, как тот в режиме альфа-самца дерёт очередную пассию. Ну и расклеилось от такого жесткого порно… скажем так – мягкое женское сердце. Начала она пасти бедолагу блондина при каждом удобном случае, благо тот, по древней мужской безалаберности, конфорки на плите часто забывал закрутить. А тут появился я, ну и…
Понятно, в общем. Наблюдая за нами обоими, она не могла не проникнуться отвращением к моему прекрасному лицу, от чего и создала устойчивую ментальную связь. Вот и ловила с тех пор невнятные кошмары с моим участием, причем, три четверти их было с порнографических уклоном.
Икнув от неожиданности, я потрепал жертву собственной страсти по плечу, а затем, начал легонько толкать впереди себя, потому как от чувств у нее и в зобу сперло и ноги заплетаться начали. А уж когда это несчастное создание увидела Окалину во всей её грозной, хоть и слегка вспотевшей красе, да еще и в компании с всесоюзной знаменитостью…
– Может, водки ей дать? – заинтересованно спросил я, наблюдая картину «воробушек в коме».
– Нет её, я ночью выпила, – хмыкнула майор, – Жарко было. Дочь, иди полетай где-нибудь, а то наша гостья от тебя в замешательстве. Присаживайтесь, Юлия.
Я, хмыкнув, скрестил руки на груди, решив пронаблюдать, как Ржа будет рубить это бревно. Сидорова признаков жизни подавать не собиралась, несмотря на то что послушно уселась, повинуясь жесту майора. Глаза девочки потихоньку стекленели, а тело начала бить крупная дрожь. Но Окалина, как оказалось, умеет не только давить взглядом и бить людей о пожарные машины, но и в дипломатию.
– Полное прощение, Сидорова, – звучно и четко произнесла подобравшаяся блондинка, – Я предлагаю полное прощение, чистое дело, кристально безупречную репутацию. Всё, что у тебя было до того, как ты решила сжечь общежитие номер девять.
Говорят, если спящей собаке под нос поднести кусок мяса, то она его сначала схватит, а может быть, даже, и сожрет, а только потом проснется. Сидоровой как будто пинка под зад дали, причем настолько классного, что у неё в голове сразу
