Ной, и я перевела на него взгляд. Ни волнения, ни возбужденного трепета, скорее уж злость или страх. А может, и то и другое, вместе взятое, причем неясно, чего больше. – Я хочу закончить книгу, прежде чем ее прочтешь ты или кто-либо другой. Вот только у нее нет конца. – Он посмотрел прямо на меня карими глазами и еще сильнее сжал мои ладони. – Я не вижу финала, Шарлотта. Как все закончится?
– Хорошо, – уверенно подсказала я. – Конец будет счастливым, Ной.
– Я так устал, детка. – Он закрыл глаза, прекращая бесплодные попытки что-либо рассмотреть. – И хочу спать.
Я кивнула и поцеловала его в губы.
– Конечно, – согласилась я, хотя предпочла бы, чтобы он не умолкал и продолжал говорить со мной, пока не почувствует себя лучше.
Тут же пришло болезненное осознание: мне нечего ему сказать. Я не представляла, как можно помочь.
Он погрузился в сон, – хотелось бы надеяться, спокойный и не нарушаемый болью, – а я просто лежала рядом и наблюдала за ним, смотрела на наши переплетенные пальцы и всеми силами гнала от себя мысли, как все повернется дальше. О тысячах возможных слов, способных поутру сорваться с уст доктора.
И все же меня не покидало настойчивое желание помочь Ною. Я понимала, что сейчас нужно дать ему поспать, однако жаждала услышать его голос, узнать мысли, прижаться к нему как можно теснее и поддержать в это тяжелое время.
Я взглянула на сумку, где лежала его книга. Ной был против, чтобы я читала незаконченный вариант, вот только мне требовалось знать, как так получилось и почему он скрывал от меня свою боль. Что произошло с ним в Европе? Сейчас он примирился с собственной слепотой, но ради этого прошел долгий трудный путь, наложивший свой отпечаток. И мне хотелось – точнее, было нужно – понять, от чего он отказался и сколько выстрадал ради меня. Ради нас.
Осторожно высвободившись из его объятий, я соскользнула с кровати, достала из сумки рукопись и опустилась на стул возле окна. В ней оказалось не больше сотни страниц, а толстый бумажный переплет в трех местах прокалывали латунные фиксаторы. Я открыла книгу на первой странице, где еще не отформатированный текст был написан самым простым, черновым шрифтом.
Путь к тебе
Мемуары
Ной Лейк
Люсьену.
Богу в моей темной вселенной, который однажды сказал: «Да будет свет». Так и случилось…
Шарлотте.
Свету в моей тьме. Причине, по которой я живу, а не существую. Ты для меня – рассвет каждого нового дня.
Мои бесконечные возможности.
Эти слова вызвали на глазах слезы. Я сморгнула их и открыла первую главу.
А после начала читать о главных увлечениях Ноя: адреналине, скорости, страхе, о его похождениях в «Планете Х» и извечной тяге к путешествиям, постоянно побуждающей отправляться в путь и познавать мир во всем его великолепии. О событиях, что предшествовали
