а я ведь даже не снял смокинг, хотя давным-давно сорвал галстук-бабочку. Я вдруг почувствовал, что задыхаюсь, и в ожидании ответа расстегнул на рубашке три верхние пуговицы. Наконец, в трубке раздался приглушенный со сна голос Люсьена:
– Алло, Ной?
Звонок явно встревожил его. А ведь я ужасно с ним обращался. Этот человек, ставший для меня вторым отцом, терпел мои выходки и подыскивал помощников, которых я методично увольнял или просто выгонял ко всем чертям. Он же привел ко мне Шарлотту. И похоже, я снова все испортил. Все дерьмо, за которым я прежде прятался, исчезло, оставило меня, потерянного, голого и беззащитного, посреди улицы.
– Люсьен, – надломленным голосом прохрипел я в трубку. И произнес слова, которых никому не говорил после несчастного случая: – Ты мне нужен.
В высотке, где жил Люсьен, я не был уже с десяток лет. Я смутно припоминал его квартиру, украшенную изящными произведениями искусства – в основном стеклянными скульптурами и уотерфордским хрусталем. В воздухе витал запах сигарет, который вкупе с дорогим одеколоном Люсьена вызвал ностальгию, когда друг провел меня внутрь и усадил в кожаное кресло. Темно-зеленое, насколько я помнил. Если, конечно, Люсьен его не сменил.
– Итак, – начал он, закуривая сигарету и выдыхая дым. – Рассказывай.
– Я ушел от Шарлотты.
– Уже заметил. Но почему?
– Чтобы спасти наши отношения.
Сквозь оконное стекло я чувствовал на руке теплые лучи солнца. Снаружи город возвращался к привычной жизни, тогда как я умирал изнутри. Я рассказал Люсьену обо всем, что случилось на вечеринке «Планеты Х», – слова лились потоком, полным стыда, который требовалось выплеснуть наружу, пока его не заглушила гордость.
Я признался, что Шарлотта всеми силами пыталась показать мне лучшую жизнь. А я отплатил ей тем, что бросил наедине с ублюдком Диконом.
– Но сейчас она в безопасности. – В голосе Люсьена зазвучали ледяные нотки.
– Да, подальше от меня, – согласился я. – На следующей неделе у нее прослушивание в оркестр, который гастролирует по всей Европе. Ее точно возьмут, с таким-то талантом.
– Мне казалось, что после смерти брата у Шарлотты не клеилось с музыкой.
– Она сможет все вернуть, обязательно снова отыщет вдохновение. Этот тур для нее – идеальная возможность. Время пришло, и она тоже это понимает. Ей… хотелось, чтобы я поехал с ней, – произнес я, чувствуя, как от боли сжимается сердце. – Но так нельзя. Я буду только тянуть ее вниз. В последние месяцы она жила ради меня. Теперь пусть займется своей жизнью.
– А ты не думаешь, что это ей решать?
– Конечно, ей, – огрызнулся я. – И я бы сделал все, что она хочет. Вот только я облажался. И вчерашняя вечеринка лишний раз доказала, что мне не место рядом с ней. К тому же она будет только носиться со мной и не сможет сосредоточиться на музыке, а я не хочу
