Ниханову не тронут. Де Гармо – тем более. Вот и убрали Геджаеву! – возмущенно шептала мне Тамара.
Я в принципе разделяла ее негодование. Фатимка была очень хорошей, и ее все любили. Лучшую соседку трудно было найти… Но все же Геджаеву могли перевести просто потому, что понадобилось место для новой «жертвы» спецблока. И появление этой жертвы не заставило себя ждать. Уже на следующий день, как обычно, ближе к отбою, на пороге камеры возникла упитанная женщина лет пятидесяти, в смешных круглых очках, в трениках и футболке.
– Здрасьте. Меня зовут Ольга Ивкина, куда мне прилуниться? – спокойно и деловито поинтересовалась новенькая, затаскивая в камеру матрац, раскладушку и множество баулов.
Все сразу поняли, что эта женщина не новичок, а переведена сюда с общего корпуса. И действительно, Ольга Ивкина была таким же «старосидом», как и Тамара. Отсидела по общим камерам уже более двух лет. Прекрасно знала все нюансы сизошной жизни, прошла здесь через все возможные «медные трубы». Поэтому, когда ей указали поставить раскладушку на мое бывшее место, у самой двери, она ничуть не смутилась. У двери так у двери…
По негласным тюремным правилам, обычно на освободившееся место мог претендовать «следующий по очереди» человек. Поскольку я пришла в камеру следом за Фатимкой, то мне и досталось ее спальное место на втором ярусе нар. Над Тамарой. Я была практически счастлива! Настолько разительным был переход от придверного собачьего обитания до обладания собственным местом на нарах. Да и еще и на «пальме»!
Ивкина прекрасно знала, что ей нужно лишь немного потерпеть жизнь на полу и вскоре она получит место. К тому же – как «старосид» – она имела право получить его вне очереди… «И вообще, меня вот-вот должны отправить на “Матроску”!» – заявила она.
«Матроской» называли больничное крыло СИЗО «Матросская тишина», куда свозили всех московских заключенных, нуждающихся в медицинских обследованиях или каких-либо непритязательных курсах лечения. Конечно, здоровье там не подправляли. Просто врачебного наблюдения было чуть больше, чем в обычных изоляторах, да и перечень выдаваемых лекарств пообширнее. Ну и содержание – все же больничное. А значит, одноярусные койки и неплохое питание.
Большинство заключенных стремились попасть на «Матроску» прежде всего для того, чтобы сменить обстановку и отдохнуть. Но главное, чтобы получить официальный диагноз о наличии какой-нибудь хронической болячки, что впоследствии могло помочь при вынесении приговора…
«Матросская тишина» была мужской тюрьмой, к тому же – «черной». Поэтому заправляли там не сотрудники, а сидельцы. То есть были доступны и телефоны, и всяческие поблажки. И многие хотели попасть на «Матроску» еще и поэтому.
Женщины, приезжающие с «Матроски», рассказывали, что как только кого-то из новеньких заселяют в камеру, то приходит дежур и лично приносит «босяцкий подгон»: сладости, предметы гигиены, сигареты. Эдакое «добро пожаловать» от смотрящих…
