жгут мои глаза изнутри. Я уселась ровнее, выпрямила спину, сделала глубокий вдох и бодро воскликнула:
– А вот и наши пирожки! Попробуем-ка их!
Переложив один из пирожков к себе на тарелку, я кивнула Мидорико, предлагая последовать моему примеру. Та кивнула в ответ и, выпив глоток воды, уставилась на пароварку. Макико тоже взяла себе пирожок. Наконец и Мидорико откусила маленький кусочек белоснежного теста, и тотчас напряжение, витавшее над нашим столиком, испарилось будто само собой. Как бы закрепляя это ощущение, я залпом допила свое пиво и заказала еще. Вскоре принесли лапшу из тофу, лапшу в белом бульоне, блюда из кальмаров, и наш столик оказался весь заставлен едой. К голосам из телевизора добавился целый оркестр звуков: мы пережевывали еду, пили воду из стаканов, тарелки звенели, стукаясь друг о друга…
Улучив момент, Макико заговорила с официанткой: «Знаете, а мы с дочкой из Осаки приехали!» Та любезно подхватила: «О-о, а из какого района?» – и у них завязался оживленный разговор. Мидорико с удовольствием ела пельмени, к которым до этого даже не притронулась. Мы с Макико обменивались восторженными возгласами: «Ой, как вкусно!»; «И это!». Она тоже заказала себе вторую кружку пива. Заметив, что Мидорико улыбнулась в ответ на какую-то мою фразу, я попробовала разговорить ее:
– Слушай, а вот по вечерам, когда мама на работе, ты чем обычно занимаешься?
Вытащив маленький блокнот, девочка написала: «Делаю домашку, смотрю ТВ, потом ложусь спать – и уже утро».
– Ну да, Маки же уходит часов в шесть и к часу ночи уже приходит. Наверное, время быстро пролетает… – продолжила я.
Мидорико кивнула в ответ и отправила в рот кусок теста от пирожка, который уже успела разломать на тарелке.
– Как же мне здесь нравится! – протянула Макико, воодушевленная приятным разговором с официанткой. Затем торжественно откашлялась и обвела нас с Мидорико заговорщическим взглядом: – Я, когда прихожу с работы, в первую очередь всегда делаю одну вещь. Угадайте какую?
– Обувь снимаешь, что ли?
– Конечно, нет! – Макико покачала головой, будто потрясенная моей недогадливостью, а затем с широкой улыбкой сообщила: – Я смотрю на сонную мордашку моей доченьки!
Мидорико настороженно глянула на мать. Взяла новый пирожок, впилась пальцами в белое тесто и разломила пополам. Некоторое время она смотрела на начинку. Потом капнула на одну из половинок соевый соус и снова разломила пополам. Подождав немного, разделила половинки на еще более мелкие куски и опять полила соевым соусом. Пристально уставилась на почерневшую от соуса начинку. Повторила это снова, и снова, и снова. Тесто вместе с начинкой все больше набухало и темнело. Я внимательно наблюдала за этим вместе с девочкой. Интересно, сколько соевого соуса может впитать паровой пирожок и насколько может почернеть?
Макико окликнула меня, чтобы заставить отвести взгляд от булочки. Вроде бы мы совсем недавно вышли из бани, но
