ответом ему послужило гробовое молчание и всеобщее кивание. – Тогда все внутрь!
Старенький видавший виды ЛИАЗик давно был переоборудован в боевой автобус ближнего следования. На окна народные умельцы нацепили наспех сваренные из различного металлолома решетки, толщину стенок корпуса увеличили, путем навешивания дополнительных стальных листов; в крыше вырезали люк и прицепили откуда-то сворованный пулемет ПК, дополняли эту картину здоровенные и острые заточенные из арматур шипы, прикрепленные вдоль всего корпуса на уровне чуть выше колес. Именно эти шипы делали ЛИАЗ устрашающе опасным и внушали нешуточный страх видящим их впервые, особенно, если, приглядевшись, увидеть засохшие темно-багровые пятна. Выше уровня шипов вдоль боковых стенок через весь корпус была вырезана узкая линия, по которой при необходимости можно было ездить двумя бензопилами, закрепленными на подвижной станине внутри. Боевой автобус №2 – так называлась эта машина смерти.
«Чертова дюжина», в числе которой была мать с пятилетним ребенком, медленно погрузилась в автобус, внутри которого мужчины, кому хватило огнестрельного оружия, заняли стрелковые позиции, кому не хватило, – вооружились всевозможными ломами и арматурами, приготовившись встретить особо наглого противника. Женщины молча уселись на разложенные на полу матрацы, поскольку сидений не было, и ухватились за поручни, приготовившись к движению.
В дверном проеме появился начальник поста, мужчина средних лет с большим шрамом на щеке:
– Сидорыч, я договорился с постом в Городе, можете ехать. Как обычно – людей отвез, груз привез.
– Разумеется, не впервой же, давай, закрываю двери, – Сидорыч вежливостью не отличался, нажал на тумблер, и начальник поста едва успел выскочить из захлопывающихся дверей.
– Все на местах? – зычно крикнул он в салон.
– Да, – откликнулось ему сразу несколько голосов.
– Петька, ты где? Петька, – вдруг опомнившись, начал кричать потомственный водитель автобуса, мотая головой по сторонам.
– Да здесь я, Сидорыч, – раздался молодой и бодрый голос с крыши, там, где находилось гнездо пулемета.
– Я тебя потерял. Шутки со мной шутишь, молодой?
– Да какие шутки, Сидорыч, – откликался сверху Петя, парень, лет двадцати пяти от роду, держа в зубах дымящую синим дымом папиросу.
– Ладно, поехали, – Сидорыч повторил процедуру смачного плевка и сплюнул в окно. Затем поправил висящий на оконном проеме бронежилет и завел автобус.
Двигатель устало и, как бы, нехотя зарычал, заурчал, издавая какой-то непонятный свист из своих недр. Автобус медленно и натужно тронулся с места, в салоне вдруг запахло выхлопными газами и бензином.
– Мама, а куда мы едем? – задал вопрос пятилетний мальчик своей молодой маме, когда автобус выехал из парка.
– В Город, сынок, – мать, несмотря на свою молодость, была довольно грустной и понурой.
