скрылась снаружи.
Аларис убереги! Лишь бы большой крови не пролилось!
Алан успел приблизиться к ней, обнимая за плечи. Зашептал успокаивающие слова. Это помогло.
Во дворе трижды металлически клацнуло. Трижды болезненно вскрикнуло, и в последний раз голос звучал совсем отчаянно. Кого-то стошнило, судя по звукам. Какая-то женщина, кажется, соседка Софи́, пронзительно заголосила.
Послышались шаги, и внутрь постоялого двора как ни в чём не бывало вновь вошла гостья. Чьей-то рубахой она бесстрастно вытирала правую руку, измазанную алым.
– Итак, на чём мы остановились? – оглядев их обоих, произнесла орчанка.
– Что вам надо? – осипшим голосом задал вопрос Алан.
Фурия последний раз прошлась тряпкой по латной рукавице, удовлетворилась увиденным и швырнула её себе за спину в открытую дверь.
«Не могу сказать, что поступил бы иначе», – промолвил Ансельм. «Кто-то должен был научить их, что за длинный язык всегда приходится расплачиваться зубам. Пусть это будешь лучше ты, чем какой-то возница с дурным характером, что возьмётся сразу за нож».
Да-да, я действовала сугубо в воспитательных целях, – мысленно улыбнулась она.
– Дело касается вашего сына, – спокойно ответила орчанка.
– Эмерика или Аларика? – метнув взволнованный взгляд на молодых парней, уточнил владелец постоялого двора.
– Эдрика.
В зале повисла тишина.
– Эдрик… Мой сын умер, – непонимающе заморгал Алан.
– Он исчез! – с материнской яростью поправила его Мирабелла.
– Умер, – покачала головой девушка.
Хозяйка как-то резко постарела и осунулась. Тяжело опустилась на стул позади барной стойки, придерживаемая мужем.
– Я хочу рассказать вам, как это произошло.
– От… откуда вам это известно? – подал голос Аларик.
– Во время Пятилетнего Турнира в Артасонне барон и баронесса Шальбер признались в убийстве Ансельма кон Блэгарда.
Эмерик выронил молоток, который он сжимал всё это время.
– Перед смертью я беседовала с Ансельмом. Он поведал мне, что Шальберы убили Эдрика.
– Но… как же так? Зачем? Каким образом? – вопросы один за другим посыпались из бывшего виконта.
– Эдрик вступился за честь Ансельма. За это его и погубила эта пара лягушек в человеческом обличье, – подавляя злость, продолжила Фурия. – Во время Турнира их казнили. Ваш сын отмщён.
Ошарашенная новостями семья Вестель переваривала услышанное.
– Вы принимали участие в Турнире? – спросил Алан.
Фурия замялась. Она пришла сюда не ради того, чтобы похвастаться. Просто оповестить семью невиновно убитого.
«Скажи правду», – подал голос Ансельм. «Если есть возможность не врать, всегда говори правду».
– Я обвинила Анри кон Шальбера в убийстве
