то не превратится ли принятие заявление в поистине сложный этап, на котором наряду с проверкой наличия у истца права на предъявление иска и соблюдения условий его реализации судья также будет вынужден вдаваться в подробности дела для определения наличия или отсутствия тех обстоятельств, которые исключают рассмотрение заявления в технологическом порядке, что, без сомнений, существенно затянет принятие заявления и возбуждение производства по делу и уж точно не будет способствовать снятию избыточной нагрузки на судей. Если же вопрос о принятии заявления и порядке его рассмотрения будет решать искусственный интеллект, то и здесь непонятно, как такой интеллект сможет дать оценку тем обстоятельствам, которые предопределяют возможность или ее отсутствие рассмотрения им же самим того или иного дела. Наконец, каковы последствия обнаружения обстоятельств, исключающих рассмотрение дела в особом режиме уже после возбуждения дела и начала рассмотрения, и кто и каким образом соответствующие обстоятельства будет обнаруживать? Следует согласиться с Е.Г. Стрельцовой в том, что вряд ли рассмотрению дела в особом технологическом режиме в данном случае следует придавать значение порядка осуществления правосудия, его можно считать лишь альтернативном судебному разрешением спора (АРС). Однако и в таком случае возникает вопрос: получается, что, если заинтересованное лицо предъявило в суд иск, т. е. обратилось именно за судебной защитой, то вместо него «некто» будет решать вопрос не только о том, в каком порядке будет рассматриваться дело – ординарном судебном или высокотехнологичном, но и о том, будет ли дело рассматриваться в рамках правосудия, или же в порядке АРС, что вряд ли правильно, поскольку это как минимум создает множество неудобств и правовую неопределенность для лиц, ищущих судебную защиту. В моем представлении, если и допускать рассмотрение дела в соответствующем информационно-технологическом режиме, то только в виде исключения из общего правила и при явно выраженном согласии на это заинтересованных в деле лиц, с сохранением, как считает и Е.Г. Стрельцова, прáва на обращение к классическому суду за правосудием[373].
Далее коснемся куда более реальной на сегодня ситуации. Например, в связи с эпидемической обстановкой суды в некоторых случаях стали рассматривать дела в онлайн-режиме. Участники процесса «включались» в него с использованием соответствующих сервисов (например, платформы zoom). Многие ученые и практики приветствовали подобный подход, некоторые предлагают допустить в качестве общего правила такого рода судебные заседания и после окончания пандемии. Например, доктор юридических наук, профессор, председатель арбитражного суда Уральского округа И.В. Решетникова, в целом положительно оценивая судебные онлайн-заседания, обращает внимание лишь на две проблемы: 1) регулирование таких заседаний в настоящее время осуществляется на основании локальных актов судов, в то время как необходим регламент, предусмотренный
Следует заметить, что простые граждане иногда весьма оптимистично относятся к идее искусственного интеллекта в роли суда. Подобный оптимизм обычно связан с уверенностью в том, что такой интеллект будет неизменно объективен и беспристрастен, например, при оспаривании постановлений о привлечении к административной ответственности за нарушения ПДД. Такое оптимистичное воззрение связано с укоренившимся в сознании обывателей представлении о коррумпированности органов власти, включая суды, а также о том, что последние, даже если речь идет не о коррупции, всегда или почти всегда поступают в угоду государству. В то же время искусственный интеллект в таких случаях отнюдь не панацея, способная заменить живой суд и иные органы власти, поскольку, как было сказано выше, существуют сомнения в том, что в определенных вопросах может разобраться кто-то иной, кроме человека. Такие органы нужно «лечить», а не замещать, да и что говорить, если уж дефектна система, ничто не сможет спасти от допущения в том числе умышленных сбоев в работе ИИ, ведь его, конечно же, кто-то изначально программирует и поддерживает его работу, а значит, имеет возможность вносить коррективы в его работу и ангажировать решения.
В упомянутом выступлении Е.Г. Стрельцовой было дано очень дельное замечание. Существует укоренившееся представление, что информация, закрепленная (содержащаяся) в некоторых высокотехнологичных ресурсах, не подвержена искажению, однако в этом вопросе надо быть аккуратными и не идти по пути исключения проверки достоверности соответствующих доказательств, поскольку в действительности искажения, на самом деле, возможны. Не так давно точно так же (как абсолютно достоверные доказательства) расценивали и заключения экспертов, но время и практика показали, что и такие заключения порой далеко не безупречны.
