и жадно пью. Напиток прохладный, он мало похож на колу со льдом, которая продается у нас на каждом шагу, но я этого почти не замечаю. На пару секунд оказываюсь на берегу океана с доской для серфа в руке. Мне хорошо. Я слышу плеск волн, щурюсь от лучей обжигающего солнца и улыбаюсь. Широко и искренне улыбаюсь.
Еще глоток, и вот я снова рядом с ней – в России. И мне почему-то все еще хорошо.
– Вот. – Она протягивает мне что-то маленькое и черное. – Тоже тебе.
– Что это? – Разглядываю штуковину, кручу в руках и вдруг понимаю: – Адаптер для моего смартфона? Но как…
– Пока ты был на занятиях по русскому, сходила и купила. Думала, тебе пригодится.
Мне очень хочется ее поцеловать, но я опять сдерживаюсь. Зоя отворачивается и смотрит на небо, будто тоже боится, что я могу это сделать.
– Спасибо, Зоя. – Продолжаю разглядывать ее белую в свете луны кожу, каждую черточку и колышущиеся на ветру пряди волос.
– Пожалуйста.
Сидим. Пьем каждый свой напиток. Молчим.
– Зоя, а что такое «yopaninasos»? – Решаюсь спросить.
И зря. Кофе сразу идет у нее носом. Она трясется, не в силах сдержать смех, и вытирает руки и лицо пледом.
– Что? – Спрашивает, хихикая.
– Дима велел у тебя это спросить вечером, когда мы останемся вдвоем.
– Он такой, он может. – Кивает она и продолжает смеяться.
– Прикольный чувак. – Соглашаюсь.
И мы хохочем вместе.
Наконец, Зоя признается:
– Это непереводимое выражение. Нецензурное. Вроде того, что «черт, как это могло произойти» по-вашему… или «вау, вот это да»… Не знаю… Мало что из русского мата можно перевести. И наоборот – одно слово можно перевести десятью разными способами.
– Зачем он просил меня сказать это тебе?
Она так резко поворачивается и смотрит мне в глаза, что сердце перестает биться.
– Наверное, хотел, чтобы я посмеялась. Ты ведь сохранил интонацию, поэтому вышло очень забавно.
– Рад, что все получилось. – Выдыхаю с трудом. – И что ты… улыбаешься…
Она, конечно же, прячет взгляд. А я думаю о ее парне. Что за парень еще? Меня совершенно не волнует наличие какого-то там парня, кем бы он ни был.
– Я сегодня разрезал банковскую карту отца. – Признаюсь.
– Ого. – Произносит Зоя. – Тогда у тебя обратного пути нет.
– Да. Теперь мне придется подрабатывать на руднике или валить лес.
– Ну… Это вряд ли. Здесь для тебя все бесплатно, – высоко поднимает кружку, – в том числе и кофе.
– А если я захочу пригласить тебя в кафе, например?
Она не успевает скрыть удивление, ее брови взлетают вверх.
– Тогда… рудник, другого выхода нет. – Шутит, быстро взяв себя в руки.
Но я уже видел в ее глазах то, что хотел – она не против, даже если станет это отрицать.
– Зоя, а что такое… ту… т… – Тщетно
