Про «неплохо» ты поскромничал. Только… большинство ещё совсем такие… измученные.
– Первые более-менее восстановились, они и работали. Новых не выпускали, пока не начнут в норму приходить. Не полностью, конечно, на это времени не было, но насколько возможно.
– И всё равно, вот так бегать по дорогам…
– Не очень много набегали, если честно. В натуральном виде далеко не уйдёшь, иллюзии больше трёх часов не держались, а набросить их только мы вдвоём могли. И на месте без нас никак, домов с обычными замками почти нет, все на заклинаниях. Приходилось операции по времени разбрасывать, чтобы успеть. Больше шести групп на каждого не получалось. Вот и выходило, при самом хорошем раскладе, двенадцать эльфов за сутки. Так что не особо много смогли.
– И ещё Моринда. И портал… Вы, вообще, спали?
– А как же? Мы не каменные, приходилось иногда.
ГЛАВА 2 – Про Озеро, тропы и рояль
К нам никакие звуки не пробивались. Хотелось верить, что от нас тоже. Впрочем, в тщетности этих переживаний я смогла убедиться, стоило нам выбраться в гостиную на ужин. Происходи такое в обычном доме, стены его било бы нервной дрожью, а двери старательно выносили добрые соседи, подкреплённые силами стражей правопорядка. Грохот чего-то из области очень тяжёлого рока разве что не сносил с ног звуковой волной и требовал немедленно открыть рот, чтобы выровнять давление на барабанные перепонки, но судя по то ли прибалдевшим, то ли обалдевшим лицам Фаарра, Шаани и Зинки, их это полностью устраивало. И моего мужа, кажется, тоже, уходить отсюда ему точно не хотелось и из него немножко выглянул тот юный Алдар. Воображение быстро нарисовало их всех времён беззаботности и бесшабашности, до Мрачных дней. Попутно я сделала открытие: если в Аршансе случались извержения вулкана, то догадываюсь, что было их причиной.
Я честно попробовала изобразить, что мне это всё тоже по кайфу. Ну да конечно! Так Алдариэль и поверил! Одного взгляда хватило на мою теоретически довольную физиономию, чтобы тут же вернуть в благословенную тишину нашей комнаты. И доставкой туда запасов продовольствия он занимался уже сам. А от щедрого предложения вернуться к веселящейся троице отказался без малейшего сожаления. От этого было одновременно приятно, что выбрал он меня, и неловко, что я лишила его этого маленького удовольствия. Я попробовала избавиться от неловкости и сразу получила хороший нагоняй за сомнения в расстановке его приоритетов. Выпрашивать прощение мне понравилось.
Уже на самой границе сна и яви меня осенила очередная гениальность. Кто её только просил об этом? Если, забирая боль, я чувствую всё, что чувствует мой пациент, то не может ли быть так, что своим невозможным удовольствием от нашей близости я обязана Алдару? В смысле, обязана-то ему в любом случае, но не его ли ощущения повышенной чувствительности, подаренные эльфам волей Фаарра, я получаю? Потому что то, что происходит со мной, никак не вписывается в традиционные рамки. Или мне это только кажется и так бывает и у других?
