Соловей.
– Вы в жизни даже лучше, чем на экране. Я никогда не стал бы настолько откровенничать с чужими людьми, но ваше присутствие натолкнуло меня на то, чтобы я рассказал свою историю.
– А можно поинтересоваться, зачем вы пришли в это кафе, если уже определились с выбором женщины «на всю оставшуюся жизнь»?
Он усмехнулся.
– Прежде чем переехать к ней, хотел убедиться, что меня больше никто не заинтересует и я никого не смогу заинтересовать. Но ошибся, – и он снова расплылся в искренней улыбке. – Кто знал, что я встречу здесь вас и получу приглашение в студию от самой Любови Соловей? Вы мне хоть книгу на память, что ли, подпишите.
– Так я не пишу книг.
– А зря! Зато я пишу, – и он достал из портфеля две одинаковые книги. – Одну подпишу вам я, а на другой черкните свой автограф вы, будет чем похвастаться перед Татьяной.
И он размашистым почерком написал: «Прекрасному человеку Любови Соловей, женщине в широком понимании этого слова, от автора!».
А она, открыв книгу, в предисловии прочитала: «…Евгению Ивановичу как юристу можно абсолютно доверять. В этом сборнике собраны его газетные статьи в защиту интересов людей. Надеюсь, книга будет востребована читателями и прибавит её автору новой работы…».
– Так вы, оказывается, ещё и журналист?
– Да. И, не в обиду вам будет сказано, убеждён, что на телевидении можно прикрыться видеорядом, на радио – музыкой или шуткой, а в газете журналист на виду в каждой строчке, в каждом слове, которое впечатано в бумажную страницу, как гвоздь в бревно, и вряд ли он сможет отвертеться от того, что брякнул, не подумав. И русский язык он должен знать от и до, потому что в письменном варианте вся дурь людская видна бывает.
– Да, судя по всему, вас не так уж и легко подмять под себя, – засмеялась Люба. У неё было своё мнение по поводу тележурналистики, но ей не хотелось, во всяком случае, именно сегодня, вступать в спор с этим человеком. Сегодня её интересовало совершенно другое. – Я правильно поняла, что историю свою вы явно придумали для наших собеседников?
– А что? Это разве возбраняется? Иногда по-другому не получается объяснить, почему нельзя смолоду разбрасываться своими половинками – потому что к старости не оберёшься беды. В таком случае проще донести до людей правду жизни через якобы собственные ошибки.
И снова внимательно посмотрев на Любу, медленно произнёс:
– А мне ведь на самом деле сам Бог послал знакомство с вами.
– Извините, хотя я и одинокая женщина, – резко оборвала она Евгения Ивановича, – но ни в каких знакомствах, поверьте, не нуждаюсь.
– Простите, если заставил вас неправильно трактовать мои слова. Если вы успели заметить, я ищу любую возможность для проявления публичной активности. А поскольку у телевидения самый большой охват аудитории, то благодаря вам я могу многократно увеличить возможность информирования населения по вопросам, которыми занимаюсь.
