Название:
Автор:
Жанр:
Серия:
Издательство:
языку лексикографических нужд). Степень семантического отчуждения при «изначальном опоздании» измеряется не количеством слово(формо)употреблений, а качеством неконтекстуального использования слова, когда нарушается его лексическая сочетаемость (валентность): аконтекстуальность означает употребление слова вне всякого контекста – например, одиночное, одноразовое и остенсивное произнесение, не достигающее дискурсивного вакуума (например, при произношении несклоняемого существительного «кашне», трудно установить, в отношении какого именно грамматического значения действует принцип «изначального опоздания», учитывая невозможность употребления любого слова не в качестве словоформы – в определённом грамматическом значении (слово, не обладающее грамматическим значением, является антисловом, однако существование антиграмматического значения может предусмотреть некоторые исключения: например, для футурологизма, который скоро воязыковится, можно уже в настоящем подобрать определённый грамматический контекст, чтобы расширить этимологию за счёт реконструкции грамматического значения слова, употреблённым в самый первый раз, а также в самый последний раз для деструктивной этимологии). Удержание неологизма от воязыковления в грамматическое значение слова необходимо для того, чтобы показать антисловную недостаточность того примера, который предложил Щерба для иллюстрации различия между лексическим и грамматическим значениями слова: «Глокая куздра штеко будланула бокра и кудрячит бокрёнка» (за исключением союза «и» с формальной точки зрения предложение лишено смысла, поскольку лексические значения отсутствуют у большинства употреблённых слов, но, с другой стороны, оно демонстрирует невозможность высказывания с наличием лексического значения и отсутствием грамматического: синхронный перевод с антиязыка на язык позволит схватить «изначальное опоздание» в его рецидивном действии. Инверсивный вариант щербовской фразы «Глокое куздра штеко будланул бокром и кудрячится бокрёнке» оказывается компромиссным в отношении граммаформы «штеко», но отнюдь не грамматически бессмысленным. Абсолютно аграмматическое высказывание может быть употреблено только на антиязыке, причём с использованием соответствующего класса антислов, даже если такая возможность окажется всего лишь гипотетической; антиязыковой горизонт, ожидающий дальше трансгрессивных пожеланий, стремится к тому, чтобы стать антиречевой практикой, в которой можно будет испытать самые парадоксальные исключения. Искусственное умножение классов антислов превращает антиязык в свалку нереализованных дискурсивных иллюзий, ответственных за пренебрежение языком как средством (пере) производства мыслей. Аграмматическое значение, присущее антисловам, в отличие от алексического значения, представляет собой условие воантиязыковления, возникающего в результате противоречий внутри естественного языка, в основе которого
