голове нарисовался сразу целый список вопросов. Почему они переехали в Майами? Когда у него день рождения? Какое у него хобби? Действительно ли ему так понравились мои родители или это банальная вежливость? И ещё целая куча вопросов и мысленный поиск того, ответ на который я бы хотела услышать в первую очередь.
Но мои душевные метания прервал неожиданно раздавшийся справа оглушительный грохот. Я испуганно соскочила со стула, и уставилась в окно, в центре которого сейчас очень не кстати застрял небольшой металлический столик с террасы. Стекло пошло кривообразными трещинами и грозилось в любую секунду рассыпаться вдребезги.
Я ошарашенно захлопала глазами. Пальмы гнулись как акробаты на арене, а небо заволокли синевато-чёрные тучи, выглядящие довольно устрашающе и уже практически не оставляющие сомнений в надвигающемся урагане. Но никаких же прогнозов не передавали! Грёбаная Флорида!
Из-за страха, скручивающего тугим узлом все мои внутренности, я чуть не словила инфаркт, когда в напряжённой и без того обстановке раздалась оглушающая мелодия его телефона. Эйден с невозмутимым спокойствием на лице принял звонок, поднёс трубку к уху и, в упор смотря на меня, внимательно выслушал говорящего.
– Да, пап, я понял, – это всё, что он сказал, прежде чем скинуть вызов.
Убрав телефон в карман шорт, он молча взял меня за руку и повёл на выход из кухни. Быстрым шагом мы прошли через уже знакомый холл. После чего свернули направо и дальше куда-то вниз по узкой лестнице, пока перед нами не предстала тяжёлая металлическая дверь. Она выглядела довольно внушительной и складывалось ощущение, что её не пробьёшь даже с гранатомёта. Но Эйден легко открыл её и, не отпуская моей руки, прошёл внутрь, где нас тут же окутала сплошная темнота. Не видно было абсолютно ничего. Я только слышала странный скрежет, похожий на возню с тяжёлыми задвижками. Пуленепробиваемая дверь закрывалась на замок.
– Эмили, – раздался голос Райса где-то в паре шагов от меня. – Ты не бойся, я сейчас включу свет. Подожди немного.
Эта ободряющая фраза прозвучала как самая злая шутка, потому что в своей жизни я до красных пятен перед глазами боялась всего двух вещей: темноты и ураганов. Поэтому его «не бойся» пролетело мимо смазанным и почти неуловимым звуком, не усвоилось головным мозгом, а, следовательно, не запустило процесс выработки жизненно необходимого мне сейчас серотонина.
Кончики пальцев нервно подрагивали, и я, обхватив себя руками, глубоко вдыхала воздух с концентрированным налётом сырости, чтобы заглушить бунтующий и пытающийся вырваться наружу отчаянный крик.
Некоторое время не происходило абсолютно ничего. Я слышала лишь лёгкую поступь его шагов, шорох одежды, звук передвигаемых предметов, а затем комнату залил тусклый жёлтый свет от масляной лампы. Я прищурилась и осмотрелась.
Это был подвал. Или, точнее, бункер. Только очень обустроенный бункер. Два кожаных тёмно-коричневых дивана стояли по углам друг напротив друга. По левой стороне почти во всю стену тянулся стальной стеллаж, с аккуратно
