не могу зажечь жизнь, я всего лишь знахарка, хотя и с необычными способностями – она говорила тихо, спокойно и… безнадёжно. Было видно по её лицу, по рукам, поглаживающим хрупкую девочку, по опущенным плечам, по прерывающемуся дыханию, что потеря рыжеволосой бестии приведет к началу конца этой доброй и бойкой старушки. Вериника и есть её жизнь и будущее. Что же делать?! Я судорожно вспоминала всё, чему меня учила Марта, пытаясь вспомнить хоть одно зелье, настой или заговор, который хоть немного помог. Но, ни-че-го. Неужели эта маленькая, легкая на проказы, но такая усердная в учёбе егоза больше не сможет увидеть мир! В голове пронесся образ мамы, которую я увижу только если во сне, навеянном воспоминаниями о прошлом, о счастливых видениях. Рука потянулась к руке Вириники…Дальше я не понимала, что происходит.
Я бессознательно выводила на тыльной стороне ладошки Вериники узор. Я словно перед кристаллом. Пустым кристаллом, холодным, внутри которого виднелся белесый туман. В руке холодная ладошка, в груди пылает огнём, а снаружи по коже опаляет морозом. Глаза закрылись сами собой, отгораживая от окружающего мира. Звуки как будто пропали. Ощущение окружающего мира «схлынуло», унося сознание.
Передо мной развернулось серое марево. И опять как когда-то давно нахлынул страх и паника. Что случилось? Понимание, что я не могу сейчас быть у храмовников рядом с кристаллом никуда не ушло, но ведь схожие моменты никуда не делись. Ощущение отсутствия пространства и в тоже время наполненности как и тогда. И искры, изредка блеснувшие и гаснущие, такие же словно палкой растормошили головёшки в костре. Эти искры манили… но были так далеко. Себя я ощущала не совсем целостно, вроде всё есть, но как-то однобоко, ущербно, несовершенно. Об этом можно и потом подумать. Больше всего смущало за пределами оболочки. Что-то здесь было не так. Чувство неправильности давило, требуя исправить. Оглянулась вокруг, пытаясь найти ошибку. Сперва глазу не за что было зацепиться, но немного погодя я заметила неправильную искорку, нет даже не искру, а лишь небольшой блеклый лепесток медленно угасающий. Ещё немного и растворится совсем, не вспыхнет ярким пламенем и погаснет как насыщенный жизнью костёр, а просто затухнет не успев разгореться, не впитав и не почувствовав своей мощи.
Я наклонилась, протянула руку и поманила лепесток своим теплом. Эта кроха неуверенно колыхнулась – испугавшись, а спустя мгновение потянулась. Я не стала сама хватать, ведь даже у такого маленького должен быть выбор. Пусть тяжёлый, но, тем не менее, сделать он должен его сам. Вскоре кроха уместилась у меня на ладошке слегка вздрагивая. Я накрыла блеклый лепесток второй ладошкой и зашептала о том, какой он молодец, какой он смелый и любимый. Мне захотелось увидеть его жарким пламенем, наполненным яркими огненными красками. Чтобы Свет его согревал окружающих, даря теплоту и защиту.
В груди у меня разгорелся пожар, требуя вырваться. Я старалась направить его к рукам, казалось, что именно так будет правильно. Когда жар переместился к рукам,
