их рассмотреть.
Из одежды на них только свободные шорты. Руки перемотаны эластичными бинтами. Их тела покрыты синяками, у одного разбита губа и бровь, у второго тонкой струйкой кровь стекает из носа.
Они становятся в стойку, слегка пружиня на согнутых ногах.
Вижу, как один замахивается кулаком…
Если противник пропустит этот удар – его лицо будет разбито.
Не могу смотреть.
Зажмуриваюсь и сжимаю руки в кулаки, чувствуя, как ногти впиваются в ладони.
Толпа взрывается от восторга, а я стою не в силах открыть глаза.
Внезапно кто-то сильно хватает меня локоть и резко разворачивает. Вскрикиваю и пытаюсь вырваться из болезненного захвата. И лишь спустя несколько секунд понимаю, что передо мной стоит Красивин.
Опускаю взгляд и замечаю, что он в кедах и шортах, таких же, как у тех бойцов.
Поднимаю голову и натыкаюсь на яростный взгляд Ромы.
– Ты что здесь делаешь?! – он орет так, что даже сквозь шум толпы я хорошо слышу его злой голос.
–Ты здесь дерешься?
Мой вопрос тонет в громких овациях и остается без ответа. Рома дышит глубоко, но это не помогает ему успокоиться.
Он оглянулся по сторонам и нахмурился ещё больше.
– Как ты вообще сюда попала? – прорычал, поднимая руку вверх и подзывая кого-то.
Я хотела оглянуться, но Красивин схватил меня за руку и потащил куда-то через беснующуюся толпу.
– Отпусти меня! – закричала, пытаясь вырваться из его захвата.
Что вообще на него нашло? Откуда столько злости?
Но Рома меня не слышит. Или только делает вид.
Мы подходим к железной двери, и парень кивает мужчине. Амбал окидывает меня настолько заинтересованным взглядом, что становится не по себе. Словно на голову вылили целое ведро вязкой, липкой жижи.
– Открывай, – рычит на него Рома.
Мужчина пошло ухмыляется, кивает головой и все-таки открывает дверь.
Мы входим в длинный коридор, и, когда за нами закрывается дверь, наступает давящая тишина. На миг мне кажется, что я и вовсе оглохла, но Рома дышит так часто и шумно, что это чувство быстро проходит.
– Отпусти меня, – повторила на этот раз шепотом, потому что кричать тут совершенно не хотелось.
Слишком жутким мне показалось это место.
Рома не отвечает. Он открывает одну из дверей и заталкивает меня в помещение, а потом раздается щелчки поворота ключа.
Смотрю на закрытую дверь и понимаю, что этот дикарь меня запер.
– Эй! Выпусти меня немедленно!
Прислушиваюсь, но дверь настолько прочная, что я даже не могу понять, ушел Рома или все еще стоит под дверью.
– Красивин! Зараза ты такая! Выпусти меня!
Кричу так громко, что в горле появляется неприятное першение. Стучу в дверь, пока рука не начинает болеть от соприкосновения с этой бронированной махиной.
– Неандерталец! –
