же красные пятна были и на одежде мужчины.
– Прошу прощения, – как бы невзначай заметил он, – но если вы заботитесь о лесе, зачем вам топор?
Лесник с насмешливым удивлением взглянул на Дэвида, словно понял, что мальчик старается скрыть беспокойство, и все же был впечатлен его хитростью.
– Топор не для леса, – сказал он. – А для тех, кто обитает в лесу.
Затем вскинул голову и принюхался. Потом махнул топором в сторону обезглавленного трупа:
– Ты чувствуешь его запах?
Дэвид кивнул.
– И я видел его. А вы?
– Я тоже.
– Он похож на человека, но не человек.
– Нет, – сказал Лесник. – Это не человек. Мы поговорим о нем позже. Меня тебе нечего бояться, но есть тут другие существа, которых нам обоим следует опасаться… Пойдем-ка. Их время близится, а жар и запах горящей плоти привлечет их сюда.
Дэвид сознавал, что выбора у него нет, и потому пошел за Лесником. Он замерз, у него промокли тапки, так что Лесник дал ему куртку и посадил Дэвида на спину. Уже давным-давно никто не носил его на спине. Для отца он стал чересчур тяжел, но Лесник как будто вовсе не тяготился таким грузом. Они шли и шли через лес, и деревьям не видно было конца. Дэвид пытался глядеть по сторонам, но Лесник шагал так быстро, что оставалось лишь покрепче держаться у него на спине. Тучи рассеялись, показалась луна. Она была ярко-красной, словно огромная дыра в ночи. Лесник, ускорив шаг, произнес:
– Нам надо торопиться. Скоро они будут здесь.
Не успел он произнести эти слова, как с севера донесся оглушительный вой, и Лесник пустился бежать.
VIII
О волках и о тех, кто хуже волков
Проносящийся мимо лес расплывался серыми, коричневыми и бледно-зелеными пятнами. Колючки цеплялись за куртку Лесника и пижамные штаны Дэвида, которому не раз пришлось уклоняться от высоких кустов, норовящих ткнуть ветками прямо в лицо. Вой прекратился, но Лесник ни на мгновение не замедлил шаг. Он не говорил ни слова, так что молчал и Дэвид. Ему было страшно. Один раз он попробовал оглянуться, но чуть не потерял равновесие и попыток больше не повторял. Они всё еще были в чаще леса, когда Лесник вдруг застыл на месте и прислушался. Дэвид хотел спросить его, что случилось, но передумал и постарался понять, почему они внезапно остановились. Он почувствовал покалывание в затылке, его волосы встали дыбом – несомненно, за ними кто-то наблюдал. Затем справа послышался едва различимый шорох листьев, а слева – хруст веток. Их кто-то преследовал, хотя и старался приблизиться к ним как можно более скрытно.
– Держись крепче, – сказал Лесник. – Мы почти пришли.
Он рванулся вправо, с ровной земли прямо в гущу папоротника, и Дэвид тут же услышал, как зашумел за ними лес – погоня возобновилась уже в открытую. Он поцарапал руку, кровь из раны капала на землю, а пижама порвалась от колена до лодыжки. Потерял тапку, и ночной воздух жалил голую ступню. Пальцы болели от холода и напряжения, но Дэвид не ослаблял
