ентром семьи, брали на себя ответственность за неё, хранили её дух.
Вторая – это то, что воспитанием детей обычно всё же больше занимается женщина. Она больше проводит время с детьми, рассказывает им сказки и рассказывает о своей семье.
В нашей семье были и яркие, сильные мужчины. Я уже писала о своём отце, герое Великой Отечественной войны, и рада была бы рассказать о дедах, они безусловно того заслуживают. Но, к сожалению, они не оставили письменного наследия, а только моих воспоминаний для книги маловато. Кроме того, с дедушкой по отцовской линии – Николаем Павловичем Юркиным – я встречалась всего пару раз, и личных воспоминаний мало. Хотя по рассказам отца и мамы знаю, что личность это была замечательная: он пешком пришёл в Москву с Вологодчины учиться (прямо как Ломоносов!), получил образование, выучился на агронома, и впоследствии был награждён одним из первых орденов Ленина. С дедом со стороны мамы – Константином Павловичем Поповым – мне вообще не довелось встретиться. Знаю, что был он человек образованный – учитель, в первую мировую войну – офицер. Был коммунистом: вступил в РСДРП ещё до 1917 года. В тридцатых годах был репрессирован, позже воевал в штрафбате, и далее следы теряются.
Таким образом, героями этой книги стали женщины. Две первых части этой книги о самых близких мне людях, которые меня воспитали, – о бабушке и маме. Я должна сказать, что когда я читала материалы из семейного архива, оставшиеся после них, у меня было ощущение, что они живы, что они здесь, со мной. Я слышала их голоса, узнавала интонации. Ведь, действительно, мы живы, пока нас помнят. И я хочу передать эту память следующим поколениям. Так что, в какой-то степени эта книга – это попытка продлить жизнь моих близких.
Третья часть книги – моя. Она самая маленькая, и в ней я представила свои скромные произведения. Говорят, если можешь не писать – не пиши: я писала немного, и только тогда, когда тема, строчка, рифма, ритм захватывали меня. Поскольку книга эта предназначается для семьи и очень узкого круга, я решила рискнуть и опубликовать это, чтобы тоже задержаться в памяти близких.
Каждой части предпослан мой небольшой рассказ – нечто вроде портретной зарисовки. Конечно, рассказала не всё. Во-первых, старалась писать только о том, что хорошо помню. Ну и потом, как и во всякой портретной зарисовке: выбираешь ракурс, что-то высвечиваешь, что-то остаётся в тени. Но ретушью я не занималась. Оживить рассказ помогают фотографии из семейного архива.
Юркина Ирина Гурьевна
2015 г.
Как призрачно моё существованье!
А дальше что? А дальше – ничего…
Забудет тело имя и прозванье, —
Не существо, а только вещество.
Пусть будет так. Не жаль мне плоти тленной,
Хотя она седьмой десяток лет
Бессменно служит зеркалом вселенной,
Свидетелем, что существует свет.
Мне жаль моей любви, моих любимых.
Ваш краткий век, ушедшие друзья,
Исчезнет без следа в неисчислимых,
Не сознанных веках небытия.
Вам всё равно, – взойдёт ли вновь светило,
Рождая жизнь бурливую вдали,
Иль наше солнце навсегда остыло
И жизни нет и нет самой земли.
Здесь на земле вы прожили так мало,
Но в глубине открытых ваших глаз
Цвела земля и небо расцветало,
И звёздный мир сиял в зрачках у вас.
За краткий век страданий и усилий,
Трудов, печалей, радостей и дум
Вселенную вы сердцем отразили
И в музыку преобразили шум.
Люди пишут, а время стирает,
Всё стирает, что может стереть.
Но скажи, – если слух умирает,
Разве должен и звук умереть?
Он становится глуше и тише,
Он смешаться готов с тишиной.
И не слухом, а сердцем я слышу
Этот смех, этот голос грудной.
Пока звучат их голоса —
Они живут…
Всё те ж над нами небеса,
Всё так же облака плывут.
Пусть на земле их нет,
Но в тишине
На зов мой слышу их ответ,
И от того тепло и больно мне.
В душе моей связующая нить.
Чтоб не прервать,
Родные голоса хочу я сохранить,
Другим, за мной идущим, передать.
Часть I
Иваненко Евдокия Максимовна 10.03.1895 – 28.11.1978
О
