изъятого предложив застиранную пижаму на два размера больше, из-за чего казалось, будто Глицевич находится в смирительной рубахе. Протокол задержания составлен, права доведены, задержанный уже позвонил домой, в нескольких словах описал ситуацию, отец пообещал адвоката в ближайшее время. Эта поддержка обнадежила парня, помогла ему взять себя в руки.
– И слова не скажу, пока не будет адвоката! – Глицевич откинулся на спинку стула за приставным столом и скрестил на груди руки.
– Как вам угодно, – кивнул Кауров.
Глицевича лишили одежды, взяли смывы с рук, из полости рта, носа, срезы с ногтей, волосы. Процедура, понятые, протоколы по каждому изъятию образца, документальное оформление каждой процедуры. Все бумаги нужно правильно заполнить, приобщить к делу, да так, чтобы никакой адвокат не придрался. С протокола задержания снять копию – для прокурора. Работы много, а в протоколе допроса даже «шапка» не заполнена. И никаких перспектив. Дело поручено Панаеву, фактически Кауров стелил бумагу под задержание ради него.
И Панаев как будто ждал, когда Кауров закончит канцелярскую возню, соберет все бумаги в папку. Но появился он не один, а сопровождая Евграфова, с появлением которого в кабинете стало невыносимо тесно. Кауров поднялся, Евграфов заметил это и кивком указал на освободившееся кресло. Кауров вышел из-за стола, освободив начальнику место. В отделе он еще не совсем освоился, но кабинет в свое распоряжение уже получил.
– Ты с потерпевшей был? – устраиваясь в кресле, спросил Евграфов. На задержанного он смотрел как на своего личного врага, грозно, гневно.
– Глицевич Максим Дмитриевич, – пояснил Кауров.
– Был, – кивнул парень, забыв об адвокате.
– Колготки зачем снял?
– Мы любовью занимались.
– А выбросил зачем?
– Пошутить хотел.
– Пошутил?
– Да глупо как-то вышло. Лариса обиделась, ушла, – вздохнул Глицевич.
– А ты за ней!
– Да нет!..
– Ты за ней! – Евграфов не спрашивал, он уверенно заявлял.
– Да нет, я в объезд поехал, думал по пути перехватить.
– Перехватил?
– Так не было ее. Я подумал, что Лариса меня опередила. И уехала.
Кауров удивленно повел бровью, глядя на Глицевича. Ему он говорил совсем другое. В первой версии Лариса не выходила на дорогу назло нему, а сейчас она, оказывается, успела уехать. И как ему после этого верить?
– Не уезжала она. В лесу осталась.
– Так я же не знал!
– Знал!.. Все ты знал!.. Нож куда дел?
– Какой нож?! – встрепенулся Глицевич.
– Которым ты убил!
– Не убивал я!
– Ну да, – презрительно скривил губы Евграфов.
– Где мой адвокат? Я ничего не скажу без адвоката!
В ответ
