касаться, а ты всё к кружке пристала. Отрава там, говорю. Зачаровать тебя хотят.
– Кто?
– А мне почём знать? – Брови её ползут вверх, а взгляд – удивлённый.
– Вы кто?
– Ада. Меня Миран возродил.
– Миран… Наследник Императора? – Тут уж у меня брови вверх ползут.
– Разве ещё Мирана во дворце знаешь?
– Нет.
– Ну и зачем меня к тебе приставили? – спрашивает дух, отворачивая голову. Слышу обречённый вздох.
– Приставили? – выдыхаю я, и моё тело расслабляется. Медленно подхожу к креслу, ставлю его и сажусь. Аппетит пропал. – Вы из Императорской семьи. Почему вас возродили? И как кронпринц это сделал?
– Ты невежда, что ли? – рычит она.
– Да что вы ругаетесь всё время? – отвечаю тем же тоном. – Мне неизвестно, вот и спрашиваю.
– Никому не говори про меня, даже служанке.
Её силуэт растворяется в воздухе. Я сижу, словно меня по голове палкой огрели. Только и хлопаю ресницами.
В покои входит Элина. Дыхание сбивчивое, вероятно, спешила.
– Ты почему не ешь?
– Ем, – протягиваю загадочно и щурю глаза.
– К супу даже не притронулась. С ложечки кормить тебя? – она улыбается.
– Когда начнутся соревнования?
– Ближе к закату начнутся сборы.
Ковыряюсь ложкой в супе. Если Ада двигала только кружку, значит, сама еда безвредна. Но кто мог туда отраву подлить? А главное – когда? Элине я доверяю. Может, кто-то успел воспользоваться тем, что она суп пролила? Или кто-то это и устроил? Стоит ли говорить кронпринцу?
Пару ложек всё-таки съедаю под пристальным взглядом служанки. Мысли крутятся в голове. Возрождённый дух Ады присутствует в моих покоях, наблюдает и остерегает. Может, не только здесь она, но и у других гостей? Отравление даже безобидным зельем грозит войной как с Императором, так и с другими государствами. Только ли меня одну хотят зачаровать?
Элина уносит поднос, а я сижу на краю кровати и смотрю по сторонам.
– Ада? – шепчу, надеясь, что она не заорёт в ухо.
– Ну, чего? – Голос рядом, но силуэт не проявляется.
– Вы всегда здесь?
– С какой целью интересуешься? – протягивает она, мерцая у окна. На лице плохо различаются эмоции, однако глаза она точно щурит.
– В купальне тоже смотрите? – без злобы цежу, глядя на неё.
– Приглядываю.
– Только за мной?
Глаза становятся тонкими полосками, губы кривятся. Она сопротивляется отвечать, всем своим видом показывая это.
– Для чего спрашиваешь?
– Увёртливая какая… – Я тихо рычу. – За кем ещё «приглядываете»?
– Вот где была моя голова, когда я соглашалась на условия возрождения? – Силуэт начал плавно передвигаться по комнате. – Мирану бы настучать по хребтине.
– Не
