в чёрно-белой дымке. У дверей уже небыло странной троицы, но кошачий взгляд всё ещё смотрел на него в районе лампочки.
– Хорошо. – Сказал Пётр, комната подёрнулась дымкой и стала растворяться в темноте.
Последними исчезли глаза.
Пётр открыл веки.
Мир наполнился красками.
Глава 8
«Тем временем. Квартира №52. Одиночество»
В пятьдесят второй квартире размышлял Иван Сусанин.
Скоро должен был прийти его жилец-писатель Михал Фёдрыч. Так его звали водолазы, с которыми тот ещё неделю назад ежедневно погружался на дно Невы, Невки, Мойки, всех каналов и протоков, дабы вынимать со дна мутной реки всякую гадость. Платят водолазам хорошо, особенно если что полезное вынут или достанут труп. Премии. Ребята из бригады чуть ли не молились на Михал Фёдрыча, так как при любом задании от МЧС или ещё кого, тот интуитивно знал – где искать, и – находили. Бригада во всём Питере ходила в фаворитах, премии срезала, аж ропот среди коллег стоял, так все завидовали. Ребята не сговариваясь молчали про «экстрасенсорные таланты» своего товарища, боясь, что переманят того куда. Уставали все – жутко, но планку держали и «деньгу гребли лопатой».
Для небольшой группы читателей, знакомых с книгами жильца, а также для коллег по Союзу писателей Петербурга, водолаз-экстрасенс был исключительно – Михаилом Фёдоровичем – утончённым прозаиком, обладающим стилем, знанием и шармом. Вот это и ценил в своём жильце Иван, эта замечательная писательская жилка жильца и подвела облик, отвечающий за пятьдесят вторую квартиру, «под монастырь». Точнее, под… Иван пока не знал, какую кару ему может назначить Собрание. Дом пока находился в неведении по поводу фокусов Сусанина. Но близилось, близилось очередное Собрание, на котором, если уж в квартире что-то случилось, облик должен был отчитаться по-полной, со всеми нюансами. Другими словами, близился день, в который Иван сам себя заложит с потрохами. И будет ему кара по делам его. А кары не хотелось до жути, ибо, и в самом деле – не ведал, что творил.
Оставим пока размышляющий облик в покое и расскажем, как оно всё произошло на самом деле. А началась история пятьдесят второй квартиры следующим образом.
Будучи человеком пишущим, Миша (так его ласково звал Сусанин) много читал, ибо писать о том, в чём не разбираешься, было невозможно для него. Вот однажды он и вычитал, сидя в читальном зале городской библиотеки, древнюю притчу про «нагов» – духов, охраняющих человеческое жильё. Узнал из книжки, мол, духи эти «добрые, но – глупые и их можно использовать во благо дома: закопать по углам жилища мешочки с разноцветными камешками и монетками, сказав духам, что эти сокровища – подношения им, и попросить о том, чтобы духи приносили в дом материальные богатства». Дурость, конечно, но Миша всегда был впечатлительным.
Закапывать мешочки в деревянные полы не представлялось возможным, а вот
