ещё ниже опустил голову и следующие его слова звучали уже в полной тишине, так как требовалось изрядно напрягать слух, чтобы хоть что-нибудь расслышать.
– Я прошу меня извинить. Да, я молчал о данных выходках, так как их себе позволял мой друг… Готов понести наказание.
– И понесёте, батенька, понесёте, как миленький, продолжайте! – вставил слово напряжённый Дзержинский, в его прищуре искрилось предвкушение расправы.
– Так вот. Есть ещё довод. Хотя и сомнительный. В войну с немцами, мы с вами, всё больше прятались в руинах. И только один из нас всегда был в гуще событий и помогал людям как мог. Этот облик вмешивался в жизнь людей, прятал или жёг похоронки, подбрасывал одежду умерших и их хлебные карточки – живым, вынимал из-под руин еду, вскрывал щели в завалах, давая доступ кислорода тем, кого можно было ещё под этими камнями спасти… И много людей выжило, благодаря, как они потом говорили, чуду. Но чудеса творил он. Один. Молча. Это были неизвестные никому подвиги. Так вот. А гражданский подвиг ничем не отличается от подвига военного. На него так же надо быть способным.
Господин Председатель просто вскочил со своего места от возмущения.
– МихСэрыч, я вам дал задание анализировать преступления, а не обозначать их подвигами, проводя сомнительные аналогии! Немедленно прекратите отсебятину, и назовите имя преступника!
– Я склонен предположить, что Закон во благо людей нарушал маршал Жуков… Простите ещё раз – Одру Тату.
Лифтёрная содрогнулась от общего изумлённого вздоха. Облики загалдели уже вслух, а не на языке мысли. Одни выражали сомнение, но таковых было не много. В массах звучало единодушное осуждение бывшего маршала. Казалось, судьба престарелой юной актрисы была предрешена и почти озвучена.
И тут, присутствующие, друг за другом (начиная с Господина Председателя), начали искать глазами виновника их полуночного Сбора. Все хотели видеть реакцию преступника на обвинение. Как воспримет маршал столь резкий выпад собственного отныне бывшего друга? Что он скажет в оправдание? Что сейчас ожидать от полумаразматичного «героя», какие фокусы он держит в рукаве до поры? Маршал, где твой джокер?! Искали, заглядывали под лавки и канаты лифтов. Посылали гонцов в семьдесят вторую квартиру – нашли там только изорванный в клочья листок с фотографией актисы. В конце концов, обшарили весь дом, от подвала до крыши. Перебудили всех кошек – те ещё целые сутки бродили по подъезду с торчащими от ужаса распушёнными хвостами. Напуганные мыши очумев неслись от злополучного дома прочь, так как уж эту мелочь проверяли на аутентичность, не стесняясь в средствах.
Нигде преступника обнаружить не удалось.
Общий Сбор был закрыт под всеобщее недоумение. Все подавлено молчали, не понимая одного: как можно было не только не явиться на Сбор, но и вообще – исчезнуть из дома. Об этом боялись думать, и были благодарны Господину
