Сбышек, после чего дал знак немцу молчать и прислушался.
Вальтер расслышал впереди шаги.
– Кто на пути? Отзовись во имя Исуса и Пречистой Девы! – внезапно раздалось из сумрака.
– Ваша милость, это Сбышек с немцем, что по воле вашей приехал! – проорал в темноту поляк.
Шаги раздались отчётливей, за ними последовал глухой топот конских копыт и негромкое лошадиное всхрапывание. Вскоре Вальтер смог разобрать силуэт всадника на могучем коне, за его спиной был другой всадник, а рядом стояли дворе рослых мужчин, державших рогатины наперевес. Когда встречные верховые подъехали ближе, Вальтер разглядел у второго в руках арбалет.
– Сбышка! Прохвост проклятый! Курва мать твоя! Где ты шарахался так долго? Опять хуторских девок караулил? Вот задам я тебе! – заорал всадник на могучем коне, наседая на кобылу молодого человека.
В темноте что-то свистнуло, должно быть плётка, но Сбышек ловко увернулся и принялся ругать на чём свет стоит распутицу, охромевшую кобылу, а более всего наказы своего хозяина, что по мнению Сбышка, были бестолковы, как «пёсья брехня». Всё же он со второго раза получил плёткой удар по спине и, взвыв под дружный хохот мужчин с рогатинами, постарался отъехать как можно дальше.
– Со света до света его тут жду! По дорогам разбойников как мух развелось, курва мать их! А он Мне тут врёт про распутицу! Кобыла охромела! – бушевал всадник, размахивая вокруг себя свистящей плёткой.
Затем он вдруг вспомнил, что кроме слуги есть ещё и другой всадник.
– Пан Вальтер из Данцыга? – спросил он.
– Так и есть, пан, я Вальтер Клюгехаммер из орденского города Данцыга, – представился инженер.
– А ведь мой дед ещё застал те времена, когда этот город называли гордо и просто – Гданьском! – воскликнул всадник на могучем коне. – Рад встрече! Я Анжей Северин Куявский, герба Хутор.
Он подъехал совсем близко к инженеру, и Вальтер смог разглядеть всклокоченную бороду и блестящие глаза. Вблизи Анжей Куявский не показался ему таким свирепым, как минуту назад, когда тот бранил Сбышка.
– И я рад встрече пан, – ответил Вальтер, слегка поклонившись. – Видит Бог, не праздное любопытство заставило вас выехать нам на встречу.
– Признаюсь, я уж думал не увидеть вас живыми! – воскликнул Куявский. – Третьего дня двух кметов зарезали прямо на дороге. Исподнее, и то с них сняли, курвины дети. Попадись мне злодеи в руки, шкуры спущу, чтобы неповадно было!
– А разве не дело князя вершить суд? – поколебавшись, спросил Вальтер.
– Князя сыскать бы ещё! – хмыкнул Куявский. – А здесь я и судья, и закон. Это в городе всё бы судиться да рядиться, а здесь рука должна быть твёрдой. Чуть слабину дашь, так завтра тебя со всем скарбом пограбят, всё спалят, так что один тут закон – меча, любезный пан Клюгехаммер!
При этом он похлопал себя по поясу, на котором висел длинный меч в богато украшенных ножнах.
