этого… Чеширского кота. – Не торопись, почувствуй приход.
Мне нравилось мягко руководить Веснушкой. Наблюдать через бело-желтую дымку, как Офелия Кук скоро начнет меняться.
– Ну как? – спросил ее, словно какой-то опытный врач-анестезиолог, который контролирует дозу наркоза при операции.
– Нормально, – с выдохом, очень неуверенно произнесла Веснушка, которая почему-то осоловела.
Что-то явно пошло не по плану. Никаких хи-хи-ха-ха. Никаких дурацких анекдотов про ковбоев. Я забрал у Веснушки косяк и притушил его.
– Ну что, давай зырить кино? – как-то вяло произнесла Кук, зевнув.
Вот это, бля, облом!
В досаде я кивнул ей…
Главный герой фильма уже приперся в какое-то захолустье, где сидел жирный потный дядька. Этот поехавший кукухой чувак-главный герой по имени Трэвис рухнул на пол от обезвоживания.
– Всё! – Я хлопнул себя по коленям. – Финита ля комедия, Кук!
– Что? – медленно хлопнула глазами Кук.
– Конец фильма, он помер!
– В смысле? – протянула Кук.
– Ну, прикинь, если б он сдох? Точнее, представь, что приходят, значит, зрители фильмец посмотреть в кинотеатр, а чел, который фильмы ставит, берет и обрезает пленку на этом моменте. И дает титры: «Финита ля комедия». Смешно же?
– Смешно… – вяло повторила за мной тормознутая Кук.
Да уж! Как анестезиолог, я понял, что траву ей курить строго противопоказано. И пожалел, что зря потратил на Кук шутку про смерть Трэвиса. Ведь правда ржачно: классный повод для чувака перед увольнением испоганить дирекции и зрителям настроение.
«Париж. Техас» – депрессивная хренота, которую я собирался по укурке сделать комедией. Специально, чтобы Веснушка икала со смеху.
Увы, Кук совсем обмякла, и я помог ей добраться до спальни. Она тихонько прилегла, а я принес в комнату бухло, чтобы одновременно пить и контролировать состояние «пациентки».
На всякий пожарный случай…
Глава 26
– М-м-м. – Я проснулась от тихого низкого стона и приподнялась, чтобы распознать источник звука.
– Божечки! – пролепетала я одними губами, увидев рядом с собой в постели Джейсона Риверу.
Огромного спящего мужика, который потрогал свою ногу в районе колена и перевернулся на живот. Его голова с темной шевелюрой. Ривера развернулся лицом в мою сторону, потеревшись небритой щекой о подушку. Его кожа на шее казалась еще более смуглой, потому что в комнате стоял какой-то пленительный и обволакивающий полумрак.
Широкая спина, скрытая под футболкой. Ниже…
Задница Риверы!
Мда… я какое-то время бесстыдно изучала тело Баффало. Потому что это показалось отличной, может быть, единственной возможностью…
Оказаться с ним в одной кровати?
Да уж, я так и не смогла избавиться от чувства того, что подобные
