скомкала ее и кинула в чемодан.
– Да ты, никак, совсем уезжаешь! – догадалась вдруг Тося. Мягко ступая по полу ногами в чулках, она подошла к Анфисе, робко дотронулась до ее локтя. – Не уезжай, слышь?
– Пусти… В каждую дырку затычка!
– Это все из-за меня, да? – со страхом спросила Тося и зажмурилась. – Если уж так сильно Илью любишь, что не жить тебе без него, лучше я уеду, хочешь?
Анфиса удивленно посмотрела на Тосю, будто впервые ее увидела.
– Вот ты какая… – Она вдруг позавидовала зеленой Тосиной молодости. – Ох и глупая ты еще! Не нужен мне твой Илья, владей им на здоровье.
Тося облегченно перевела дух. Анфиса смахнула с тумбочки в чемодан всю свою парфюмерию, протянула Тосе маленький флакончик:
– На, твой любимый… с царапиной!
Тося покорно взяла флакончик, машинально понюхала. Анфиса захлопнула крышку чемодана, щелкнула замком.
– А Вадим Петрович? – ужаснулась Тося. – Если б меня так любили, я бы ни за что не уехала! Разве можно так?
– Добрая ты, Тоська! И он меня любит, и я его больше жизни, а вот…
Анфиса пнула ногой чемодан.
– Но почему, Анфиска? Говорят, он тебе, это самое, все простил?
– Эх, Тоська!
Анфиса бессильно опустилась на развороченную свою кровать. Тося подсела к ней.
– Через гульбу мою он перешагнул, а я ему новый гостинец приготовила…
– И охота тебе? – пристыдила Тося. – Терпеть не могу, когда люди на себя наговаривают!
Анфиса устало покачала головой:
– Никто не знает, тебе первой откроюсь… В общем, доигралась я: не будет у меня детей. Хоть сто лет проживу – не будет! В прошлом году аборт делала у одной знахарки, и вроде все хорошо обошлось, а вот надо же… Выходит, и не женщина я уже, а так, пустая оболочка… Все одно к одному ложится, здорово кто-то планирует!
Тося с ужасом смотрела на Анфису.
– Что, страшно? – Анфиса горько усмехнулась и запоздало спросила: – И чего мы с тобой все ругались?
Она потрепала Тосю по плечу. Было сейчас в ее отношении к Тосе что-то очень взрослое, ласковое, почти материнское.
– В общем, обманула меня жизнь, Тоська: сначала простой прикинулась, а теперь вот так обернулась… Я, дура, все думала: врут люди про настоящую любовь, сказочку красивую сочинили, чтоб скотство свое прикрыть. А теперь вижу: есть она, есть! Другим – в радость, а для меня – мука горькая… Знаю, смешно это и против науки, а в последние дни мне все мерещится: измывалась я над любовью – вот она и подкараулила меня, за все прежние штуки мои отомстила… Если б мне кто раньше сказал, что я Вадим Петровича встречу, – я бы совсем по-другому жила, его дожидалась… Нет, не сказали!
– А если… это самое, без детей? – тихо спросила Тося. – Ведь живут же люди?
– Не понять тебе, Тоська, молодая ты еще… Сгоряча он, может, и согласится, а потом, знаю, жалеть будет. Ведь он, как назло, детей любит, прямо души в них не чает.
