в гостиную, смотреть телевизор.
Гибискус прикрепил бачок на унитаз и закрутил болты на унитазе, сжимающие прокладку между бачком и унитазом. Затем, он надел шайбы с гайками на болты внизу унитаза. Ровно придерживая бочок, он закрутил гайку серповидным ключом и придержал болт отверткой – старался не перетягивать, боясь трещин на унитазе.
Валентин прикрутил смывную ручку к арматуре через дырку в бачке, присоединив рычаг к цепочке чашки.
– Папа, отдохни немного. Пора мазать обезболивающий крем на всё твоё тело, – мрачно пояснила Герда, держа в левой руке тюбик крема. Испытывающий голод и жажду Гибискус прикрутил новое сиденье на унитаз, зная, что скоро закончит.
– Давай потом. Мне осталось сделать совсем чуть-чуть, – не значащим чего-либо голосом отказался Валентин, начав прикручивать новую подводку от крана к нижней части бачка.
– Без «потом». Потом придёт Аркадий Сергеевич, ванну он может занять к моменту адской боли во всём твоём теле, – Герда подошла к Гибискусу, слегка потянув его за край шапки, – давай я тебе что-нибудь принесу, хотя бы.
– Я же сказал, потом, – ворчал Валентин, не отрываясь от дела, – и да, Зинаида Артёмовна права. Тебе надо где-то учиться, пока социальная опёка не взялась за расследование.
Настасья отпустила шапку Гибискуса, закатив глаза.
– Я знаю-ю. Давай я буду учиться на программиста, например, – предложила она, спрятав руки за спину и отставив левую ногу назад, – дизайн это не моё-ё.
– Ты пойдёшь учиться на дизайнера по отраслям. Точка, – едва не просипел он, – это достаточно женская и очень востребованная работа. Собирать и разбирать компьютеры я тебя научу.
– Гибискус, черт побери, – Настасья обречённо вздохнула, – можно я стану художественным фотографом?
– Ни за что, – хмурился Гибискус, почти закончив процесс, – ты на этом не заработаешь, уж слишком большая конкуренция в сфере фотографий.
– Ты совсем в меня не веришь?! Я могу быть не хуже других фотографов, а тем более моделью плюс сайз, – грозно прошептала Настасья, смотря на затылок работающего Валентина, – тогда я хочу быть моделью!
– Губу закатай. Ты и так модель. Как бы тебе сказать… Модели это жертвы мужских фетишей, понимаешь? Но если ты попытаешься стать знаменитой, ты станешь посмешищем, и всё ради гниения твоего тела в стенах любого здания, – негромко прошептал Валентин, остановившись и положив руки на талию Герды. Та сжала руки в кулаки, – Герда. Наш мир очень опасен, грязен и омерзителен. Пойми, ты англо-швейцарка, возможно, последняя в своём роде. Когда я был Рудовым, я объехал почти весь мир… Я требовал найти мне любую англо-швейцарку, но как таковую мне и моему отцу не нашли. Помнишь, когда Алексей Соколов Сергеевич в тысячу восемьдесят девяносто девятом году вылавливал настоящих англичан и швейцаров, заставляя их сношаться ради появления «идеальных
