мухами портретов знатных свинарок. Бедную свинью сгубило то, что в этот год она не принесла поросят, а также предстоящая свадьба Колиной сестры, Надежды. С удовольствием вдыхая пары, исходящие от жаркого, Коля пригласил нас с Борисом на завтрашнее мероприятие. «Гарантирую, – рубил ладонью воздух Николай. – На своих ногах никто не уйдет!» Вот радость-то, нахмурилась я. Стукнула калитка. Тетя Зина тащила на вытянутых руках порядком закопченную кастрюлю, из которой валил пар. Дядя Сеня тоже шел не с пустыми руками – нес за зеленые хвосты целый сноп ярко-малиновых редисок.
– Все за стол, – рявкнул Борис, держа в руках огромное блюдо с жареным на трех сковородах мясом.
Повторять никому не пришлось. Свинина и впрямь оказалась хороша. Родня и гости дружно чавкали.
– Маррыя! – проревел с крыльца сиплый бас. – Колька мой не у вас ошивается?
– Заходи, батя, – жизнерадостно отозвался сын.
– Ах, ты, пес! Я его ищу-ищу, а он уже пирует во-всю – изумился нежданному застолью дядя Толя Соколов, тщательно вытирая о половик резиновые опорки и кивая всем сразу. – Я там запарился колбасы крутить, а он тут пристроился. – Он протянул широкую руку Борису и отрекомендовался. – Анатолий.
Тетя Зина подвинулась на диване и скомандовала: – Маня, тарелку!
Я, прекрасно изучив нашу деревню, принесла сразу две. И правильно сделала. В дверь постучал легкий кулачек, и тут же появилась Людмила. Людмиле было лет около пятидесяти. Чистенькая и подтянутая, с круто завитыми короткими рыжими прядями, тщательно уложенными на маленькой головке, она умильно заглядывала мне в глаза и прижимала к груди банку с молоком.
– Вот-те, мама послала молочка, вы ж любите, – защебетала почтальонша. – Я, собственно, извиниться зашла. Нехорошо с посылочкой-то вышло.
– Да, ничего, – промямлила я. – Мне отдали.
– Я и не сомневаюсь, что отдали, люди у нас все порядочные.
Тетя Зина, ухитрившаяся, сидя на диване, подбочениться, расслабилась и перестала сверкать глазами.
– Люська, кончай трендеть, садись, мясо стынет. Уж такая красотка была, в теле. Она и покойная продолжает нас радовать, – проникновенно вещал захмелевший Николай, высоко поднимая рюмку. – За здоровье.
Все дружно выпили, не особо вникая, за чье, собственно, здоровье следует выпить.
– Что, Людмила, как крыша твоя, не протекла? – ядовито поинтересовался дядя Сеня.
– Да, ну, – махнула полной рукой Людмила. – Разве кто сделает, как вы? Если бы не богатая фантазия, понятно чья, разве я бы к кому другому обратилась?
– Не надо, про фантазию, – взвилась тетя Зина. – Я сама видела, как ты своими грабками… убить мало!
– Да что, мы, голые, что-ли, были? Ну, выпили, ну, разморило, – застонала Людмила.
– Ну, не было же ничего, Зинуля, – жалобно подвыл дядя Сеня.
– Может, и не было, – смирилась тетка.
– Да,
