Но если народ не допустит беспредела, то власть будет вынуждена к нему прислушаться!
Страж обернулся. Взгляд его уже не был саркастичным. Он смотрел на бывшего ученика Цань Цзы с сочувствием.
– Ты не китаец, парень, – цокая языком заключил он. – Не, ну выглядишь ты конечно, как китаец и родился ты в Китае, но душа у тебя не наша.
– Что ты имеешь ввиду? – возмутился Хань. – Ты несешь вздор.
«Видимо, перепил чоуцзю (китайское традиционное вино, сделанное из клейкого риса. Прим. Автора) – смекнул пленник. – А может, он как скиф, употребил опиум, вот и пригрезилось всякое» – продолжал внутренний диалог юноша. «Учитель рассказывал мне про опиум. И как от его употребления привидеться может разное. Мудр был Учитель».
– Никакой это не вздор, – уверенно сказал стражник. – просто в тех книгах, которые читаешь ты, об этом не пишут. Народ сам выбирает власть и терпит ее, и заслуживает именно таких лидеров, какие они есть. Это стихийное явление. Потому что эта самая верхушка, выбрана народом, это власть, подходящая тому самому времени, в котором весь этот люд живет, а главное, отображающая истинные потребности массы в целом. Если назревает конфликт и толпа жаждет крови, то придет именно такой правитель, который эту кровь пустит. Но поскольку всем угодить невозможно, то обязательно будут мятежники, а также сопутствующие жертвы.
– А ты и читать не умеешь, вероятно! Тебе не понять. Что ты вообще знаешь об учениях? – всхлипнул Чжу. Но страж не отреагировал на подколку.
– Ты еще слишком мал и неопытен, чтобы осознать, что любое учение, если вдруг становится обнародованным, то оно выгодно прежде всего тем, кто обладает властью. Потому истинная свобода есть отречение от религии или учения. И не перебивай меня. Вот Дао учит «недеянию», смирению с судьбой, – продолжал он, – и что это означает? Что любые его последователи будут лишены инициативы и желания бороться за лучшую жизнь. Это вообще всем правящим выгодно. Далее, легизм проповедует равенство всех перед Законом и Сыном неба, верно? Иными словами, любой бродяга за внезапные заслуги может вдруг стать, например, министром. И кому оно выгодно? Таким как твой горячо ненавистный Ли Сы, а с ним и всем остальным амбициозным безродным, а говоришь народу власть не дают проявлять… Есть твое любимое конфуцианство. И каковы его основные идеи? Это вообще сборник морально-этических правил, взращивающий идеальных подчиненных, с малых лет знающих свое место. Удивительно, что ты позиционируешься его приспешником. С твоим -то пылким нравом.
И обрати внимание, в зависимости от того, кто стоит у руля власти, тот и продвигает то или иное учение, прежде всего нужное ему самому.
– Верно, Шунь, ты истинный почитатель идей Императора, – вклинился в диалог молчаливый извозчик, – потому наш мудрый правитель и приказал сжигать книги. Чтобы народ обрел благо мыслить свободно.
– Но в чем истинная свобода, друг мой, – безучастно сказал Фо, – в чем она? Вот что есть философия, Чжу, ответь мне? – вновь обратился
