блуждающие физические боли в теле пытались все настойчивее затмить разум и убить все внутренние желания и стремления.
Обычно Никита успевал до начала обильного снегопада сделать максимум две полные «восьмерки», что по времени выходило дней пятнадцать-двадцать, хотя бывали года, когда глубокий снег формировался уже в конце октября. На этот раз настоящая зима пришла только к двадцатому ноября. До этого момента Никита успел почти выполнить свой план на весь сезон, но радости никакой он не чувствовал: капсулы помогали, но они и отбирали словно бы внутреннюю силу за счет будущего времени. Он уже начал пить их через день, а иначе руки дрожали, и ни о какой меткой стрельбе не могло бы и речи.
Начавшийся сильный снегопад застал его на пути к основной избушке, когда он закрывал третью «восьмёрку». Забросив охоту, он быстрым шагом заторопился к своему зимовью. Когда Никита добрался уже в темноте к домику, поднялась метель. Снег шел три дня, и на эти три дня он решил взять «отгул» за досрочное выполнение плана. Уставший и измотанный долгими переходами по тайге и смертельной болезнью организм желал лечь на топчан и лежать в тепле, не двигаясь. Никита за последнее время, чтобы отвлечься от мрачных мыслей, старался чаще включчать радио. Он и в былые годы вечерами, для некоторого развлечения и чтобы слишком не одичать в тайге, иногда слушал старые песни и заодно мировые новости. Старый, видавший виды, радиоприемник, работавший от батареек, сдох прошлой зимой, и в Турухунске Никита во время своей поездки в больницу приобрел девайс с литий-ионным аккумулятором. Притом продавец, узнав, что он охотник, настойчиво посоветовал купить еще дешевый кнопочный телефон с таким же аккумулятором в качестве зарядника и шнур для зарядки через снегоход, объяснив при этом все нюансы. По сравнению со старым приемником этот новый оказался просто замечательным аппаратом: звук был чистым, маленький дисплей в темноте выполнял роль ночника, к тому же на одной полной зарядке от одного аккумулятора радиоприемник мог работать два дня. Так Никита и пролежал три дня у себя в базовом хозяйстве, слушая, почти не выключая, радио. Весь мир бурлил, то ли в ожидании войны, то ли наоборот, пытаясь спастись от взаимного уничтожения. Никита слушал новости и ему, смертельно больному, было в какой-то степени даже забавно, как здоровые люди ищут повод, чтобы начать убивать друг друга.
Привыкший чувствовать себя настоящим человеком только в тайге в одиночестве, ему весь остальной мир за пределами Туруханского края казался неким абсолютно отвлеченным космосом. Да, он в молодости поколесил по миру, но это было в другой жизни, и от нее нынче почти ничего не осталось – так, какие-то обрывки, словно фрагменты полузабытого сна. Поэтому и эту политическую мировую суету вокруг Украины Никита воспринимал как игру понарошку, хотя, в то же время, чтобы забыться от болезни, он стал интересоваться этой довольно занимательной игрой: все же он живет в России – как же иначе?
Выбравшись в тайгу первый
