себя при свете слегка симметрично покачивающихся на уровне головы шаров – он снова был именно в той одежде, в которой спустился в катакомбы. «Кто же меня снова переодел так, что я даже не заметил этого? – подумал он, трогая свои непромокаемые самодельные бахилы. – Даже портянки из толстого сукна на месте! Но как это вообще возможно, чтобы мне на обе ноги намотали портянки, а я в это время шел и даже не замечал этого?» Обескураженный почему-то именно этим фактом переодевания в большей степени, чем своим «космическим» шатанием посредством загадочного устройства за порталом, Никита поднял свой лежащий на полу фонарик. Понажимав кнопку и убедившись, что на нем сели батарейки, Никита шагнул за угол, с намерением выбраться наружу. Шары двинулись вслед за ним.
– Хотите меня проводить? – усмехнулся Никита, обращаясь к своим спутникам.– Ну, что же – я не возражаю. А то, видите ли, фонарик мой того…
Никита шел при мягком свете сопровождающих его шаров и был слегка недоволен своей скоростью, так как чувство голода после выходя из портала давало знать о себе с каждой минутой все сильней и сильней. В какой-то момент он, все убыстряя шаг, машинально перешел на бег. Никита по привычке даже испугался того, что сейчас на него навалится тяжелая одышка, но ее не было. Тогда он, чувствуя не слабость, а, наоборот, прибавляющуюся от бега силу в своих ногах, побежал еще быстрее так, насколько это ему позволяли самодельные его бахилы с резиновыми мягкими галошами. Опять же, если раньше даже при ходьбе, тело сразу начинало покрываться липким потом, что при сибирских морозах было очень опасно, то сейчас ничего подобного он не чувствовал. Никита все еще до конца не осознавал, что, побывав в таинственном зале, в какой-то момент кто-то его полностью «перебрал» и «починил»: он догадывался, что что-то могло произойти с ним или внутри пространства между двумя порталами, или же когда он был в беспамятстве, но что именно – был без понятия. Время от времени Никита начинал сомневаться в реальности происшедшего, но двигающиеся за ним сзади и освещающие ему путь световые шары словно бы напоминали ему, что все увиденное и испытанное им за последнее время никоим образом не являлись миражами.
Вдруг перед ним глухо прозвучал короткий собачий лай. От неожиданного звука Никита встал и прислушался. Снова тот же, с подвыванием, короткий лай.
– Что же это я, – воскликнул Никита, недовольный своим тугодумием, – своего Рекса не узнаю?!
Он изо всех сил рванул вперед к светлому пятнышку, который еле просматривался из-за света шаров. Вот в полумраке перед ним показался и его карабин. Никита подбежал к нему и закинул его за спину. Уже сделав шаг за угол, чтобы быстрее выбраться наверх и обнять свою лайку, он, как будто вспомнив что-то важное, бросил взгляд назад. Шары, плавно покачиваясь, находились не рядом, а в шагах двадцати от него.
– Спасибо вам, что вернули меня к жизни, – сказал Никита и поклонился им. – Прощайте! Мне пора наверх…
Когда
