его сознание соткано из полуорганического волокна. Нелегального настолько, насколько это вообще возможно. Редкая, очень редкая штука. Таких буквально единицы.
– Только и всего? – усмехнулся я.
У Чесвика сверкнули глаза. Этот лихорадочный блеск был мне хорошо знаком – так глядели маньяки, убийцы и наркоманы, которые знают, что без дозы их убьет ломка.
– Чесвик, ты не только больной ублюдок, но еще и извращенец.
Он меня не слушал.
– После того, как были закачаны базовые данные о мире, сеть изолировали и замкнули. Через некоторое время была запущена программа формирования личности на базе данных психиатрических больниц. Ты там тоже есть, – Чесвика лихорадочно затрясло от удовольствия, он нетерпеливо облизнул губы липким языком. – Система уже полгода варится сама в себе, без связи с внешним миром, вообще без какого-либо общения. В этом маленьком восьмиграннике живая личность. Целая вселенная, представляешь?
– Вселенная, которую обрекли на вечное одиночество. Понимаешь, что такое для него целых полгода находиться наедине с самим собой?
– Да… да… – выдохнул горячее дыхание Чесвик, его продолжало лихорадить, – Очень хорошо понимаю…
– Полгода сходить с ума. И только потому, что кому-то показалось это забавным, – – не знаю, чувствовал ли Чесвик холодность моего голоса. Кажется, я мог заморозить все вокруг.
– Интересным, – поправил меня Чесвик, – Интересным – да, но не забавным. Это совершенно разные вещи, но некоторые ошибочно записывают их в одну строку.
– Ты притащился со своим интересом ко мне и захватил с собой искусственный интеллект. Сумасшедший искусственный интеллект.
– Не больше, чем ты сам. Все же, по разуму он практически твой близнец. Никакой жести в виде шизофрении и маниакальных наклонностей. Чистая, неприкрытая депрессия и парочка очаровательных расстройств личности. Он больше творец, чем разрушитель. Если, конечно, речь не заходит о самом себе…
Кажется, я начинал понимать, к чему он клонит. Чесвик протянул свою драгоценность мне, я прикоснулся к гладким граням, липким от его пота:
– По твоим словам мы с ним находимся в другом мире, – чувствовал, как в моем взгляде отпечатались грани гладкого восьмигранника. – Ты хочешь посмотреть в замочную скважину.
– Система должна выйти из анабиоза, иначе умрет. Личности нужен собеседник. Но не обычный собеседник, а такой как ты.
– Насколько эта штука незаконна?
– Настолько, насколько возможно. Эта, как ты выразился, штука нарушила все существующие законы и еще немножко будущих.
– Почему я?
– А почему нет?
– Хочешь ставить на мне опыты, как на животном?
– Только не говори, что оскорбился.
– Нет, мне плевать.
– Но ведь приятно поговорить с тем, кто тебя понимает, – рассмеялся Чесвик. – А этот малыш именно он.
