мальчишки весело подбежали к Иову и, взявшись за руки, вместе понеслись к заброшенному сараю. Здесь Иов обычно читал, но чаще рассказывал, самые разные истории, прочитанные не только в Библии.
Мама Лукерья и отец Иван, наблюдая за Иовом, порой не знали, радоваться им или огорчаться. Часто своими вопросами и рассуждениями он ставил в тупик:
– Мама, а почему вы с папой вчера вечером не помолились?… Почему ты сказала тёте Дарье, что у нас нет гвоздей – если они есть?… Господь создал всех равными, но одни живут богато, а другие – бедно, – засыпал вопросами мальчик.
Иван, присев на корточки перед сыном и взяв его за плечи, как мог, пояснял:
– Господь создал всех равными – ты прав. Но головы-то у людей разные, и сила, и здоровье. А, главное, верят по-разному: одни – больше, другие – меньше. Поэтому и живут неодинаково. А гвоздей у нас мало, да и самим нужны, – оправдывал он Лукерью. – Видишь, забор валиться – надо чинить. А молиться вечером нужно обязательно, несмотря на усталость.
Заглянув в удивительные глаза Иова, отец чувствовал, что не переубедил сына.
А после нашумевшего не только в деревне, но и во всей округе, случая с медведем, селяне стали относиться к Иову даже с опаской. “Ни колдун ли растёт у Норышкиных под ликом богомольца?” – витали слухи.
А дело было так…
Медведи и раньше водились в этих местах, однако людей особенно не тревожили. Но однажды объявился медведь, который стал наведываться в деревню: то улей на пасеке разорит, то в сарай со скотиной залезет. Терпение у людей кончилось, когда чуть ни до смерти напугал некую старушку.
Тогда и вызвался Филипп, дед Иова по матери, вместе с двумя мужиками наказать лесного разбойника. Филипп Марьянов был молчаливым, внушительного роста мужиком. Отличался религиозностью, трудолюбием и смелостью: не раз, бывало, в молодости один ходил на медведя (тогда их было больше). Вот и сейчас, несмотря на возраст – под семьдесят – взял с собою ружьё, рогатину, собак и отправился с мужиками в лес.
Дней шесть возвращались ни с чем. И только на седьмой напали на след лесного хозяина: зверь мирно лакомился брусникой на поляне. Услышав лай, медведь недовольно прорычал и не спеша направился вглубь. Здесь его и поджидал дед Филипп. Остальные мужики чуть отстали. Медведь, мотая головой и рыча, быстро приближался. Когда осталось несколько шагов, дед вскинул ружьё и, целясь зверю в глаз, нажал на спуск. Но, выстрела не прозвучало – произошла осечка! Медведь, поднявшись на задние лапы, вытянулся во весь свой немалый рост и недовольно ворча, пошёл на Филиппа. “Пропал…”, – мелькнуло в голове, а руки и ноги, словно налившись свинцом, отказались повиноваться.
В это время, мужики вместе с собаками уже подбежали и, вскинув ружья, приготовились стрелять… И тут произошло невероятное!
– Стойте! – раздался звонкий детский крик.
Все, в том числе и остановившийся зверь, оглянулись на голос – с правой стороны, из густых зарослей орешника, вышел… Иов. Лицо его было напряжённым, а широко открытые глаза горели синим огнём. Чётко произнося слова какой-то молитвы и осеняя
